Mondhexe - inverse101

class="p1">Она подошла к массивному дубовому шкафу, стоящему в углу. Это был не просто предмет мебели; это был сейф. Рин потратила неделю на то, чтобы наложить на него защитные чары по стандартам семьи Тосака. Укрепление структуры, барьер отвода глаз, проклятие иссушения для того, кто коснется ручки без её разрешения, и замок, реагирующий на её уникальную сигнатуру Од.

Рин коснулась дверцы, пропуская короткий импульс праны. Замок щелкнул, и дверца открылась.

На полках, в бархатных футлярах и просто россыпью, лежали её сокровища. Драгоценные камни. Рубины, сапфиры, топазы. Некоторые были уже заряжены и светились внутренним светом, другие — мутные, пустые — ждали своей очереди.

Это был её арсенал.

Рин достала из внутреннего кармана Карту Мародеров. Пергамент выглядел старым и безобидным, но Рин знала его истинную цену.

— Информация — это власть, — произнесла она, укладывая карту на верхней полке, рядом с крупным изумрудом.

Это устройство было гениальным в своей наглости. Подключение к Genius Loci замка, обход маскировки, идентификация личности. С этой картой она становилась всевидящим оком Хогвартса. Ни один студент не сможет прокрасться мимо неё. Ни один враг не сможет устроить засаду.

«Полезная вещь для контроля территории», — заключила она. — «В моих руках она принесет больше пользы, чем в руках Поттера, который использовал её для поиска дороги в лавку конфет».

Она закрыла шкаф. Магические замки встали на место, барьеры активировались. Теперь Карта была в безопасности.

Рин вздохнула. Рейд на Петтигрю был оппортунистским, незапланированным. Её резерв был не полон. Адреналин, поддерживавший её последний час, схлынул, оставив после себя тяжелую, свинцовую усталость. Её тело требовало отдыха.

Она разделась, аккуратно повесив одежду на стул. Даже в состоянии истощения она не позволяла себе бросать вещи где попало. Порядок снаружи — порядок внутри.

Рин легла в кровать, натянув одеяло до подбородка. Подушка была мягкой, простыни — прохладными.

Она закрыла глаза.

В её голове не было мыслей о морали, о судьбе Петтигрю или о слезах Блэка. Это были переменные, которые уже сыграли свою роль и были выведены из уравнения.

— Дело сделано, — прошептала она.

Несмотря на то, что до полуночи оставалось еще пять часов, Рин уснула мгновенно, без сновидений. Её сон был глубоким и спокойным, как у человека, который знает, что все двери заперты, а ловушки взведены.

* * *

Утро наступило неизбежно, но на этот раз оно было окрашено в тона предвкушения.

Рин проснулась, когда солнце уже заливало комнату. У неё не было первых уроков, так что она позволила себе роскошь поспать подольше.

Она встала, потянулась, чувствуя, как слегка хрустят суставы. Тело отдохнуло. Магические цепи восстановили потенциал.

Первым делом — ритуал. Не магический, а бытовой.

Рин прошла в кабинет. Взмах палочкой — и в камине вспыхнул огонь. Еще взмах — и чайник, висящий над огнем, начал закипать.

— Accio, чай, — банка с заваркой прилетела в руку.

Она заварила себе крепкий черный чай, добавила ложку сахара и села за стол.

Тишина.

Замок еще не гудел в полную силу, но Рин чувствовала вибрацию в стенах. Новость должна была уже распространиться. Такие вещи не держат в секрете долго, особенно когда в дело вовлечены авроры и Министр Магии.

«Сегодня будет шумно», — предсказала она, делая глоток. — «Студенты будут шептаться. Учителя будут многозначительно переглядываться. А Поттер будет ходить с видом мученика, у которого отобрали конфету».

В окно постучали.

Рин подняла глаза. За стеклом, хлопая крыльями, висела сипуха. К её лапе был привязан свернутый в рулон номер газеты.

— А вот и официальная версия, — усмехнулась Рин.

Она открыла окно, впуская холодный воздух и птицу. Сова бросила газету на стол и тут же улетела, не требуя оплаты.

Рин развернула «Ежедневный пророк».

Заголовок занимал половину первой полосы. Шрифт был таким огромным, что казалось, буквы пытаются выпрыгнуть с бумаги и ударить читателя по лицу.

«СИРИУС БЛЭК — БУДЕТ ОПРАВДАН?!»

Ниже, чуть меньшим шрифтом, но всё ещё кричаще:

«ПРЕДАТЕЛЬ ИЛИ ЖЕРТВА? ШОКИРУЮЩАЯ ПРАВДА О СОБЫТИЯХ ДВЕНАДЦАТИЛЕТНЕЙ ДАВНОСТИ!»

И фотография.

На движущемся снимке был изображен не Блэк. Там был Питер Петтигрю.

Он был в цепях. Грязный, жалкий, с безумным взглядом, он пытался спрятаться от вспышек камер, вжимая голову в плечи. Рядом с ним стояли суровые авроры, а на заднем плане маячила фигура Корнелиуса Фаджа, который выглядел так, словно проглотил лимон целиком.

Рин откинулась на спинку стула, поднесла чашку к губам и начала читать.

Текст был пропитан истерикой и сенсационностью, свойственной Рите Скитер (именно её имя стояло под статьей).

«…немыслимая ошибка правосудия… человек, которого мы считали героем, оказался самым подлым предателем… крыса, скрывавшаяся в школе Хогвартс под носом у Дамблдора…»

— Журналистика, — фыркнула Рин. — Только эмоции и восклицательные знаки.

Она пробежала глазами по тексту, вычленяя суть.

Министерство было в панике. Оправдание Блэка означало, что они двенадцать лет держали в Азкабане невиновного человека. Это был удар по репутации, от которого Фадж мог и не оправиться. Чтобы сохранить лицо, они бросили все силы на демонизацию Петтигрю. Из него лепили монстра, гения маскировки, коварного шпиона, который обманул всех.

«Удобно», — подумала Рин. — «Свалить всё на крысу. Она всё равно не сможет оправдаться».

Статья разносила Департамент магического правопорядка. Вспоминались старые суды, проводимые Барти Краучем-старшим без следствия. Поднимались вопросы о компетентности авроров.

«Система пожирает сама себя», — с удовлетворением отметила Рин. — «Они ищут козла отпущения».

Она перевернула страницу. Там было интервью с Министром.

«…мы немедленно инициировали пересмотр дела Сириуса Блэка. Если факты подтвердятся, Министерство принесет официальные извинения и выплатит компенсацию… Мы всегда стоим на страже справедливости…»

Рин рассмеялась. Звук был коротким и сухим.

— «Всегда стоим на страже», — передразнила она. — Конечно. Особенно когда вас приперли к стенке фактами, которые невозможно скрыть.

Она представила себе лицо Фаджа, когда Дамблдор предъявил ему живого Петтигрю. Это, должно быть, было бесценное зрелище. Министр, который так боялся Блэка, что окружил школу дементорами, вдруг узнает, что гонялся за призраком, пока настоящий враг спал в спальне мальчиков.

«Система правосудия здесь такая же дырявая, как и везде», — заключила она, откладывая газету. — «Она работает не на истину, а на стабильность. Если для стабильности нужно посадить невиновного — они посадят. Если для стабильности нужно признать ошибку — они признают, но сделают это так, чтобы выглядеть героями, исправившими историческую несправедливость».

Рин сделала глоток чая.

В статье не было ни слова о ней. Ни слова о профессоре Тосака, которая вытащила крысу из норы и нейтрализовала.

Это было идеально.

Ей не нужна была слава. Слава привлекает внимание. Слава заставляет людей