Фантастика 2025-170 - Анатолий Анатольевич Логинов

полгода и вот, ее муж отравле… О, как же я тогда была напугана. Прибежала к ней, возмущенная. Травить мужей она может сколько угодно, меня не касается. Но вот делать это моим зельем и бросать тень на мое искусство… Это просто отвратительно!

— И что же она сказала? — я подалась вперед, с нетерпением ожидая ответа.

— Она повела себя как истинная сирра: все отрицала, смотрела на меня с таким неподдельным удивлением, словно не писала мне писем и не присылала денег. Очень, очень коварная дамочка, — в голосе магистра Калмин звучало почти восхищение.

— Ну а письмо-то, письмо сохранилось?

— Нет, обычно я такие вещи храню в определенном месте, тебе не обязательно знать, в каком. Но то письмо не нашлось. Оно просто исчезло.

— Может, случайно положили куда-то еще?

Лицо магистра Калмин стало холодным и непроницаемым.

— Со мной таких случайностей не бывает. Когда имеешь дело с магией и зельями, когда отмеряешь малюсенькие дозы и должен помнить, что и в каком порядке ты делал, ты привыкаешь к тому, что мелочей нет. Так вот, я совершенно точно положила ее письмо в ту шкатулку.

На слове «шкатулка» магистр Калмин вздрогнула и бросила на меня неприязненный взгляд. Похоже, выдала мне очередную свою тайну, для меня, впрочем, совершенно бесполезную.

— Но кто бы ни заказал это зелье, воспользоваться мог кто угодно. Ведь им просто намазали лезвие, к примеру, за неделю до убийства… — задумчиво проговорила я.

— Ну уж нет, я свою работу знаю. Нет-нет, милая, — магистр Калмин взяла меня за руку. — Зелье должны были нанести на бритву за два-три часа до того, как ею воспользовались. Ну максимум за четыре. Кто бы ни убил хранителя, он был в его комнате той ночью или поздно вечером.

Ну надо же, как удачно я зашла в гости к преподавательнице.

Убийца был у хранителя незадолго до его смерти. Это ведь многое меняет, и людей, которые могли бы это сделать, снова остается не так уж и много. Жена хранителя, его любовница, потом, как это ни печально, но весьма симпатичный мне сир Магфрид.

Можно, конечно, добавить к этому списку императорскую чету, но что-то не хочется. Если они не причастны к гибели моих родителей, то и избавляться от короны им незачем, а уж тем более таким сложным способом…

— А теперь скажи-ка мне, милая, — резкий голос магистр Калмин вывел меня из задумчивости, — что происходит у тебя с магистром Линардом? Что у вас за отношения. Что за тайны?

— Ах, если бы мне самой понять, — с неожиданной искренностью ответила я и в ужасе подскочила со стула. У меня же насморк и я не должна… Я втянула ноздрями воздух и почувствовала все разом: и то, что нос мой прекрасно дышит, и то, что у духов, изготовленных магистром Калмин, сладкий, чуть терпкий аромат.

— Простуда? — магистр Калмин улыбалась. — Простуда, это, конечно, весьма изящное решение. Но неужели ты и правда думала, что я не могу исцелить тебя одним касанием? Это ведь просто простуда, да еще и наведенная. Уровень третий, не выше. Да такие проклятия опытная магесса снимает просто мановением ресниц.

Я рванула к двери, дернула за ручку, но та и не думала открываться. Понятно, выпускать меня отсюда магистр Калмин не намерена. Вряд ли она станет меня убивать, скорее, просто выведает все мои возможные и невозможные тайны.

— Почему Линард с тобой возится, почему уделяет столько времени? Почему стал твоим опекуном?

Ох, лучше бы ей не задавать этот вопрос. Слишком уж много лишних людей знает то, чего не следовало бы знать. И добавлять в этот постоянно растущий список еще и магистр Калмин мне совсем не хотелось. Да только выбора не было.

— Потому что я истинная наследница престола, — пробормотала я тихо.

— Что? — магистр Калмин нервно хохотнула, а потом и вовсе хрипло рассмеялась. Но смех ее тут же оборвался. Она внимательно всмотрелась с меня.

— Боги, ты ведь не можешь соврать! Ты дочь Камиллы Дарктаун. То-то ты так меня раздражала с первого взгляда!

— Вы знали мою мать?

— Знала ли я твою мать? Да она увела у меня жениха! Лучшего, между прочим, из всех, кого можно было найти. Наследника престола. Думаю, ты и сама догадалась, о ком я. Впрочем, может оно и к лучшему… Если бы я вышла замуж за Седрика, мертва была бы я, а не она… Ладно, это все ерунда. Наследница ты или нет, что у тебя с магистром Линардом? У вас роман?

— Нет, — проговорила я и сама удивилась тому, сколько горечи было в этом коротком слове. Так вот какая она, искренность.

— Но ты бы этого хотела, — сощурила глаза магистр Калмин. Она скорее утверждала, чем спрашивала.

Я не хотела отвечать. Это было слишком личное, слишком мое. Я в отчаянии прикусила губу, но даже боль не отрезвила, не помогла промолчать. С губ сорвалось тихое:

— Да, очень… Люблю его больше жизни…

Мне долго удавалось скрывать эту правду даже от себя самой, но зелья магистра Калмин ничего невозможно скрыть.

— А он любит тебя? — Зеленые глаза сверлили меня пристально и недобро.

Тут уж я не стала закусывать губу и стараться удержать слова внутри. Самой было интересно узнать ответ.

— Не знаю. Иногда мне кажется, что да. А иногда, что вовсе нет… Да и вообще, вы не там ищете соперницу. Он сегодня ходил на свидание к своей любовнице, той самой сирре Траум!

Я произнесла эти слова с каким-то болезненным удовольствием. Только что самой мне было больно от обрушившейся на меня новости и меня почему-то радовало, что такую же боль испытает магистр Калмин.

— Ерунда, — отмахнулась она. — Они уже давно крутят шуры-муры. В конце концов, он взрослый мужчина, довольно молодой и сильный. У мужчин, знаешь ли, есть определенные потребности. Но ничего серьезного с этой вертихвосткой у него быть не может. К тому же она замужем. Нет, она мне вовсе не волнует, а вот ты — да. Отвечай, у вас с ним что-нибудь было?

О, как мне не хотелось отвечать на этот вопрос! Но я попалась в свою же ловушку. Хотя нет, в свою ловушку попалась магистр Калмин, а теперь я попалась в ее ловушку, которую я сама расставила. Боги, ну и путаница получается.

— Было, — услышала я со стороны свой голос.

Магистр Калмин сделала шаг ко мне и вцепилась в рукав моего платья.

— Что было? Отвечай! — скорее рявкнула она. Ее глаза пылали яростью.

— Поцелуй. Один, и я сама его поцеловала. Я думала, что умру, ну тогда, когда темная