Фантастика 2025-147 - Юлия Шахрай

Всё зафиксировав, он осторожно шагнул за колонну, и его взгляд случайно зацепился за крошечную вспышку бледного света у самого края платформы. Сначала он подумал, что это просто отблеск энергии от глифов, но свет пульсировал… Этаким “живым” ритмом. Не магическим, а именно органическим.

Осознав этот факт, Андрей медленно приблизился к этому месту, присев на одно колено. Из узкой расщелины между двумя плитами пробивалось нечто – похожее на корень, тонкий, но как будто плетёный из прожилок света и тьмы одновременно. Он замер, вглядываясь. Стебель этого растения был неровный, в форме спирали, а на его поверхности время от времени вспыхивали гексагональные символы – исчезая, словно капли росы на солнце.

Он осторожно отогнул камень, и тогда увидел всё растение: огромный, изогнутый корень, уходящий глубоко в трещину. Форма – как у женьшеня, но вся структура была изломана временем. Местами корень покрывался коростой из застывшей маны, в иных местах – росли белёсые щупальца тонких корешков, будто пытались удержаться за ткань этого лабиринта.

Андрей никогда не видел ничего подобного. Даже в трактатах из архива наставника не было упоминаний о женьшене, выросшем вне законов времени и пространства. Практически сразу он понял, что этому растению не меньше пары – а то и трёх тысяч лет. И всё это время оно впитывало магию мира, разлома, боли и забвения. Он выдохнул – едва слышно.

– Вот это сюрприз… – Глухо прошептал он, вытаскивая из бокового кармана свиток с консервационным узором. Ведь такой корень нельзя было вырывать. Тем более резко. Он мог либо умереть, либо взорваться, “разрядившись” по всему этому фрагменту пространства. И чтобы этого избежать, Андрей достал тот самый обсидиановый кинжал с пучками волос фениксовой змеи на рукояти – артефакт, которым в той самой долине его учили собирать магически нестабильные растения. Потом, движением хирурга, аккуратно отсёк от основания главный ствол – не касаясь центра роста. Ему повезло. Вся энергетическая структура этого растения осталась цельной.

Он быстро завернул находку в ткань из шёлка с переплетением эфирных нитей и положил в специальный зачарованный ларец. Едва он закрыл его, как услышал, как корень тихо “вздохнул”. Не буквально, конечно. Но в его собственных ушах это отозвалось облегчением.

"Ты знал, что тебя найдут." – Тут же мелькнула у него мысль. И… Она была не его собственной.

Тихо хмыкнув своим догадкам, Андрей поднялся, и зябко повёл плечами. Пространство вокруг стало будто плотнее. Тишина обострилась, как будто за ним присматривали не глаза – а чей-то разум. Старый, сонный, но не забывший, как смотреть в душу.

Он вернулся к пьедесталу, теперь осторожнее, будто каждая секунда здесь – это прогулка по тонкому льду над древним морем. Присел. Посмотрел на глифы. И тут понял – то, что он посчитал формулой, не было ей полностью. Это была часть круга. Разорванного, но в высшей степени точного. Магический круг для чего-то огромного. Возможно – заключения. Возможно – перемещения. Возможно… призыва. Он провёл рукой над линиями. Они не отвечали, но мерцали. И в этот миг сзади него снова раздался какой-то странный звук.

На этот раз он не ошибся. Плита действительно сдвинулась. Лёгкий, влажный, будто бы живой звук скольжения чего-то, что не касалось земли. Парень резко развернулся к потенциальной угрозе, выхватывая активатор щита. Но… Там всё также не было ничего.

Но вон там… В просвете между колоннами… Не было тени. Хотя… Она точно должна была быть. Заметив этот факт, Андрей замер. Что-то за ним точно наблюдало. Не подходило. Не спешило. Просто позволяло ему осознавать, что он не один.

Напрягшись, Андрей сделал шаг назад. Потом ещё. Если это существо, или маг, действительно разумен, то он должен был бы сейчас показать, что не враг. Или хотя бы – не добыча. Он поднял руки ладонями наружу.

– Я не пришёл забирать. Только изучить. Я не касаюсь ядра.

Тишина. Ответа не было. Но платформа снова дрогнула. Где-то сверху посыпалась пыль. Вдали, над разрушенным сводом арки, будто на мгновение замелькала тень – слишком большая, чтобы быть человеческой.

Андрей медленно выдохнул. Снова. Медленно. Всё его тело было напряжено, как струна. Но где-то внутри жила холодная, рациональная мысль. Если он выйдет отсюда живым, то это будет стоить сотен жизней и десятков лет исследований. И это только начало.

Потом он вновь склонился над глифами, уже не как охотник за трофеем, а как исследователь перед артефактом, способным изменить всё. Ритм дыхания он выровнял усилием воли. Потом вообще замедлил. В голове осталась лишь одна цель. Ему нужно было понять, на что именно он смотрит. Глифы на поверхности пьедестала были выложены в сложной геометрии – многоуровневой, как паутина, сотканная на нескольких глубинах сразу. Первый уровень – это то, что видно глазу. Символы, выведенные как части ритуального круга. Второй – тонкие энергетические нити, уводящие внимание в сторону, сбивая с толку. А третий… Третий… Просто не считывался напрямую. Он ощущался.

И Андрей его почувствовал. И тут же, как быстрая мысль… Как щелчок в разуме… У него появилось осознание. Одна из линий была не там. Точнее, несколько. Он уловил несоответствие в направленности энергии. Два сегмента намеренно искривляли поток, заставляя его закручиваться в спираль, тогда как основная структура требовала – концентрического обращения.

"Это не круг. Это запертая дверь, но кто-то её когда-то намеренно заблокировал."

После такого вывода он поднялся и, достав манипуляторную пластину – артефакт для безопасного взаимодействия с зачарованными объектами, и осторожно коснулся одного из выступающих фрагментов глиф-сегмента. Тот поддался с тихим щелчком, как шестерёнка, чья смазка высохла тысячу лет назад.

Быстро, но точно, как хирург, которому некогда колебаться, парень передвинул второй сегмент, затем третий. Последний элемент, треугольный, вошёл в паз с таким звуком, словно вся каменная платформа вздохнула.

И тут задний фон его сознания, где всё ещё жила тень от надвигающегося наблюдателя, вспыхнул тревогой. Прямо за его спиной, в одной из узких расщелин между парящими плитами, снова промелькнуло движение. Слишком крупное, чтобы быть птицей. Слишком бесшумное – чтобы быть человеком. И сейчас оно стремительно к нему приближалось. Но он уже не мог отвлекаться.

Глифы вспыхнули сразу, всем кругом. От центра вверх ударила тонкая, почти прозрачная волна света, а пьедестал задрожал. Послышался низкий, глубокий гул – не звук, а скорее вибрация в костях. В центре круга, прямо посреди