Александра. Большая игра. (книга вторая) - Олег Ростов

— Да, слышал. Василий получил, наконец, своего наследника. Его оберегают, как зеницу ока. Никому не показывают. А ещё Василий намерен взять себе титул царя. Таким образом его держава станет царством, а не княжеством, пусть и Великим, как у той же Литвы.

Георг кивнул. Посмотрел на императора.

— Максимилиан. Есть ещё новости. Василий вот-вот начнёт поход на восток. Там живёт какой-то местный варварский царёк, у которого много золота и серебра. Причём, Московский Князь настроен решительно. Туда, на восточную границу он стягивает полки.

— Как интересно. Только нам то, что с этого, Георг?

— Ничего. Ты прав. Мы туда пойти не сможем. Для этого нам нужно пройти всю Польшу, Литву и Московское Великое Княжество. У нас пупок развяжется. Мы Краков взять не можем уже сколько месяцев. Но всё же, Максимилиан, если Московский правитель захватит казну этого варварского царька, тебе будет даже лучше.

— Почему? Мне то с этого какой толк? — Удивился Император.

— Ну он же поделится со своей супругой. А значит она сможет тебе быстрее выплатить положенные по договору с ней деньги. За земли тевтонского Ордена.

— Хм… И правда. Это хорошие вести. Ты знаешь, что Александра мне претензию отправила?

— Какую?

— Якобы за разор, который мои ландскнехты учинили в Данциге и Оливе. Всё посчитала, стерва, до последнего пфеннинга. Ну погуляли наёмники немного и что? Они были в своём праве.

— Но Ливонская Королева так не считает. — Усмехнулся маркграф.

— Не считает. Хотя её ландскнехты занимаются грабежом взятых городов так, что волосы дыбом встают. — Недовольно проговорил Максимилиан.

— Это она отдаёт на грабёж те города, которые сопротивляются ей. А те, которые сдаются, она не трогает. — Пояснил Георг.

— Мне какая разница? Главное, что она мне в вину это поставила. Ладно, подождём, как Василий на восток сходит…

Московская Русь. Москва. Армянская слобода (Армянский торговый двор). Конец апреля 1515 года от Рождества Христова (конец апреля 7023 года от Сотворения Мира).

Саид зашёл в лавку. Не останавливаясь, прошёл внутрь дома. Здесь, как и многие торговые лавки, располагались в жилом доме. Здесь хозяин жил и здесь же работал, торгуя разным товаром. Прежде, чем зайти в комнату, в которую ему нужно было, он снял обувь, халат и шапку. Всё оставил рядом с входом. Только после этого прошёл в комнату. Там опустился на ковёр с несколькими небольшими подушками. Сидел, скрестив ноги и закрыв глаза. В комнату заглянул парнишка лет 15-ти.

— Старший, мне подавать еду? — Спросил он.

— Да, неси. И посуду, чтобы сполоснуть руки.

После омовения, Саид приступил к еде. Это плов. Он брал его руками. Положив рот жевал и думал. Периодически споласкивал руки в чаше с водой и вытирал их о полотенце. Закончив с пловом, Саид откинулся на подушки. Вновь зашёл этот же мальчик. Склонился в поклоне.

— Старший пришли братья.

— Пусть зайдут. И принеси всё для чая.

— Слушаюсь. — Мальчик вышел. В комнату зашли четверо. Саид внимательно смотрел на них. Они поклонились ему. Он жестом предложил им располагаться. Подождал, пока они устроятся на ковре. Вновь зашёл мальчик. Принёс пиалы и чайник с зелёным чаем. Молча поставил перед каждым пиалу и налил туда напиток. После чего, так же молча вышел. Саид взял свою пиалу, сделал глоток. — Рассказывайте, братья. Мы здесь уже три с лишним месяца. — Хашишины называли друг друга братьями.

— Двор бея Вяземского хорошо укреплён. Младшая махарани практически никогда не покидает его. Выезжает под очень сильной охраной либо в Цитадель, которую урусы называют Кремлём, либо на территорию, где живут янычары старшей махарани. Всегда передвигается в закрытой повозке. За всё это время я ни разу не видел её лица, хотя гяурки его не скрывают, в отличии от правоверных женщин. — Сказал один из хашишинов, сидящий напротив Саида.

— То есть, мы даже не знаем её в лицо? — спросил Саид.

— Нет, брат.

— Это очень плохо.

— Но мы знаем, как выглядит старшая махарани, которую сунитские псы называют Искандер-Султан. — Сказал другой хашишин, сидевший слева от Саида. — Большую часть времени она проводит либо в Цитадели, либо у своих янычар. Иногда приезжает к бею Вяземскому.

— Мы можем проникнуть в Цитадель. Но там слишком много охраны. Везде. На стенах, в башнях, на каждом переходе. И охрана поставлена так, что стражники всё время находятся в поле зрения других стражников. Если кто-то из них выпадает из поля зрения остальных, даже на малое время, сразу поднимают тревогу. Ночью на стенах и башнях горят факела. — Начал говорить третий хашишин, сидевший с права от Саида. — Но это внешная охрана, а как внутри, я не знаю. Мне так и не удалось туда поспасть. Но я уверен, там тоже полно воинов. К тому же старшая махарани родила шаху Василию сына. Он наследник. Из разговоров на базаре я услышал, что мальчика хорошо охраняют. А это значит стража там усилена. В Цитадели чужих если пускают, то они находятся под постоянным присмотром. Как-то устроится туда, даже если и прикинуться гяуром, не получится. Всю прислугу проверяют люди бея Вяземского. И вообще он главный сторожевой пёс шаха Василия, его жены, махарани Искандер и младшей махарани Елены. К тому же она замужем за его сыном. Его шпионы везде. Я нутром чую. Недавно мне показалось, что за мной наблюдают. Но сколько бы я не путал следы и не пытался обнаружить кто за мной следит, так и не увидел этого гяура. А я хорошо умею это делать. Нас всех этому учили, как уходить от слежки.

— Ты уверен, что за тобой наблюдали, брат Хасим? — Задал вопрос Саид.

— Я не видел, кто на меня смотрел, но чувствовал его взгляд. А я доверяю своим чувствам. Они меня никогда не подводили.

— Это очень плохие вести, брат. Ты уверен, что не привёл слежку сюда?

— Не знаю. Но сюда я направился, когда перестал чувствовать за собой наблюдение. И по дороге постоянно проверялся, следует за мной кто, или нет. — Ответил Хасим.

— Мы должны ускорится. Если всё так, как ты говоришь, брат Хасан, то скоро за нами могут прийти люди бея. А у нас