Великая река - Токацин

осторожно потряс изыскателя за плечо. Тот помотал головой и метнулся к лестнице. Несколько мгновений спустя семейство Льянки расступилось перед ним, и Ксарна медленно поднялся с трубы водовода. Изыскатель с судорожным вздохом склонил голову и протянул к переписчику руку ладонью вверх.

- Ты, уходящий в дом дождей, Ксарна из рода Льянки, гость Великого Змея Небесных Вод, благослови мой дом и нас, в нём живущих...

Переписчик с застенчивой ухмылкой подал ему руку, но остановил её чуть-чуть над ладонью Алсека и задержал так на миг.

- Да будет в этом доме в достатке вода, - сказал он.

- Благодарю, - кивнул Алсек и опустился наземь, устроившись у ног Ксарны. - Значит, в Зале Зелёных Перьев ты был...

- Да, меня отведут в дом дождей, - иларс не стал ждать, когда жрец договорит. - Так сказал сам Гвайясамин.

Он поправил висюльки на плаще. На лицах родичей, обступивших его, страх и печаль смешались с восхищением. Гвайнаиси хотела дотронуться до плеча Ксарны, но отец удержал её.

Изыскатель покачал головой. Слова подбирались с трудом, и он радовался, что никто из жрецов - и даже сам Ксарна - не видит сейчас его лица.

- Почему уходишь именно ты? - спросил он, стараясь, чтобы голос не сорвался. - Ведь ты хотел прожить последние годы в покое, здесь, в доме родичей...

Ксарна слегка нахмурился. Хрустальные чешуи покачивались, бросая синие блики на его лицо, и Алсеку мерещилось, что его кожа медленно окрашивается бирюзой.

- Я был переписчиком много лет, - сказал иларс, показывая изыскателю правую руку с шишками на суставах. - А до того был писцом в доме наместника. Моя память тускнеет с каждым годом, и всё же я могу запомнить и в точности передать сказанное. То, что скажут мне в доме дождей, вы узнаете в тот же день.

Изыскатель склонил голову, пряча глаза.

- Это... достойно, о Ксарна, - пробормотал он. - Эхекатлан будет ждать твоего ответа. Я надеюсь... я надеюсь, что повелитель вод будет к тебе справедлив и примет тебя в доме дождей, как одного из своих воинов.

Он поднялся и, стараясь не оглядываться, выбрался из толпы жителей - и тут же налетел на Хифинхелфа. Ящер стоял посреди двора и громко шипел.

- Хиф, ты чего? - растерянно мигнул Алсек.

- Отвечай, жрец, шшто ссделают сс Кссарной? - иприлор недобро оскалился. - К чему эта тряпка в буссах? Его принессут в жертву?!

Изыскатель кивнул.

- Ксарна вызвался идти в дом дождей, просить воды у Великого Змея, - тихо сказал он. - Я этого не ждал...

- Хссссс! - иприлор взмахнул хвостом. - И шшто ты молчишшь?! Его же убьют!

Он с раздражённым шипением оттолкнул Алсека с дороги и навис над Ксарной. Переписчик удивлённо мигнул.

- Шшто жрецы ссделали сс тобой? Ты сслышшишшь меня, Кссарна? Ты шшто, по ссвоей воле ссобралсся лечь на алтарь?! Ссдохнуть по воле дикарей сс их безумными обычаями?!

- Хифинхелф, ты говоришь дурные слова, - нахмурился Ксарна, поднимаясь с камня. - Что тебя так растревожило?

- Фсссс?! - иприлор пригнулся, затравленным взглядом обвёл жителей - они попятились. - Ты не понимаешшь, шшто тебя выпотрошшат заживо? Они шшто, украли твой рассудок?! Сснимай сскорее эту тряпку, я помогу тебе сскрытьсся!

Он схватился за плечо Ксарны, сдирая с него синий плащ - и тут же растянулся на земле, хватая пастью воздух и сдавленно шипя. Раскат грома пронёсся над двором, и во множестве окон Пепельной Четверти распахнулись ставни. Даже Алсек запрокинул голову, выглядывая в небесах приметы грозы.

- Если тебя так пугает то, что должно свершиться, я не стану тревожить тебя своим видом, - покачал головой Ксарна и пошёл к дому. Хифинхелф остался лежать, дёргая хвостом и щупая языком воздух.

- Хиф! - Алсек в тревоге склонился над ним. - Дай мне руку. Не надо так лежать.

- Хшшш... - ящер перевернулся и поднялся с четверенек на ноги. Изыскатель, дотронувшись до его плеча, почувствовал, что иприлора сотрясает мелкая дрожь.

- Боги избрали Ксарну, и он выбрал уйти к ним, - пробормотал жрец, гладя ящера по плечу. - Не надо останавливать его, Хиф. Для него это будет честью и славой...

- Хшшш... - Хифинхелф пощупал рубец на спине, занывший от удара, и, ссутулившись, побрёл к дому. - По ссвоей воле дать вырвать ссебе ссердце...

- Великий Змей принимает жертвы не так, - покачал головой Алсек. - Он же повелитель вод.

- Хэсссс! Иди к Джилану ссо ссвоими ритуалами! - оскалился иприлор. - Это же Кссарна Льянки, я ему глаза лечил! Зачем он ввязалсся во вссё это... хсссс, ссожги меня Куэссальцин...

Он подошёл к окну и опустил голову на лапы. Аманкайя приблизилась к нему - и попятилась к двери.

- Хифу плохо сейчас, - прошептал изыскатель. - Ты присмотри за ним, чтобы никуда не влез, но до обеда его не трогай. Меня в храме ждут. Не хотелось бы снова заработать взыскание...

Небо на закате истекало кровью, и в глазах у Алсека было красно от багряной выварки, в которой он выполоскал не один пук сухого тростника. Парадный крашеный навес скоро должен был опоясать Площадь Солнца, накрыв помосты из золотистой соломы, и те, кто изобразит там армии Хелана-Молнии и Далэга, Повелителя Демонов, уже давно разучили роли. Алсеку вновь не досталось на этом представлении даже маленького места, и он угрюмо гадал, на какой дальний конец города его отправит почтеннейший Гвайясамин. Всё сходилось к тому, что снова придётся раздавать воду и разную снедь пополам с благословениями... и что проводить почтенного Ксарну в дом дождей ему не позволят и взглядом.

Таверну у Горелой Башни горожане обходили стороной и косились на неё опасливо - не так уж редко ставни вылетали, полыхая в колдовском огне, а из окон сверкали лучи - но этим вечером там было тихо. С тех пор, как под городом появились поджигатели, стражникам редко случалось дойти до таверны - после трёх-четырёх смен они засыпали мертвецким сном, едва добравшись до казармы, а если и заходили за куском мяса и чашей ицина, то за столом не засиживались. И уж тем более у них не