Фантастика 2024-82 - Алексей Переяславцев

— Частично организацию возьму на себя. Но лишь частично. Соответствующие приказы будут, а договариваться — это на тебе. От меня снабжение, хотя бы для начала. Оружие. Боеприпасы. Кое-что из формы. Вот, гляди. Это детали формы. Она уже согласована с… лицом, имеющим право принимать решения.

Из ящика стола коринженер извлек тельняшку, очень похожую на морскую, но с голубыми, а не синими полосками. Оттуда же появился голубой берет и эмблемы на петлицы в виде парашюта.

Маргелов почти скрыл удивление, но коринженер предупредил вопросы:

— Сразу же объясню. Голубой цвет потому, что для твоих войск небо будет плацдармом. Это понятно?

Разумеется, на этот счет вопросов не возникло. Но появились другие:

— Сергей Васильевич, тут написано "автомат", а вот здесь "ручной пулемет". Это что ж такое? ППС, что ли? А ручник — дегтяревский?

— Ни то, ни другое. Новое оружие, придется его осваивать, Василий Филиппович. Имени конструктора-оружейника раскрыть не могу. Описания — вот они. Оружие надежное, удобное. Но пока что дорогое. Всю Красную Армию сразу вооружить таким не можем, пока что только твой батальон. Вот, погляди. Можешь потрогать.

Перед Маргеловым предстал необычный автомат. Майор взял оружие в руки, отсоединил магазин, снова его прищелкнул, два раза передернул затвор. Выпал патрон, выкрашенный темно-леленой лаковой краской.

— Отметь: патроны особенные. Размеры видишь?

— Калибр, как у мосинки, а длина меньше.

— Точно. И выпускается их мало. Линии на производство только-только будут монтироваться. Кроме того, тебе будут переданы инструкции и методички. Грузовик целый…

В этом Александров приврал. Вес документации не составлял даже полутонны.

— …все это доставят в расположение. Оружие с боеприпасами не в счет, тут грузовика будет куда как мало. Понадобятся инструкторы. Вот здесь перечень специальностей. Если знаешь кого лично — тебе и карты в руки. Если нет — будем искать. Также тебе в помощь…

Майор Маргелов слушал, запоминал, прикидывал на ходу. Задача казалась сверхграндиозной. Но приказы в любой армии мира принято выполнять.

Учения проходили в условиях, приближенных к боевым. По крайней мере, именно так их оценил Голованов. Бомбы сбрасывали с высоты от десяти с половиной до одиннадцати с половиной тысяч метров. И бомбы были самыми настоящими, то есть в них были уложены незабудки с утеплением (чтоб на высоте не померзли) и конверты (те, правда, пустые). Самоуничтожители добросовестно разносили в мелкие брызги приборы наведения.

— Эх, сколько добра пропадает, — вздыхал по этому поводу бережливый Лучик. Разумеется, он это делал, когда начальство находилось достаточно далеко, чтобы ничего не услышать.

Но Старый был тверд. На все красноречивые взгляды и вздохи он отвечал примерно так:

— Помните, ребятушки: это задание не из тех, которые можно провалить без больших последствий. Даже дело не в том, что оно на контроле у товарища Сталина. Если что пойдет не так — может весь дальнейший план пойти вбок и тогда…

Это самое "тогда" не уточнялось. Намека хватало всем.

В один из дней в госпитальную палату, где был прописан лейтенант Перцовский, вошла целая делегация. Возглавлял ее сам майор Маргелов, при нем был капитан Борисов, а при нем, в свою очередь, имелась загадочная сумка.

— Марк, наша рота тут тебе подарки спроворила… — начал ротный, но его резко оборвал старший по званию:

— Не о том говорите, товарищ капитан! Дела прежде всего.

С этими словами Маргелов извлек из командирского планшета бумагу и начал зачитывать. Тон был настолько официальным, что все прочие обитатели палаты, ранее притворявшиеся, что совершенно не слушают, откровенно повернули головы.

— Вот Указ Президиума Верховного Совета СССР, — последовала веская пауза. — Лейтенант Перцовский Марк Моисеевич награждается орденом Красного Знамени. Поздравляю!

Лейтенант не без усилий поднялся с помощью костылей и попытался встать по стойке "смирно". Полное соответствие уставу не получилось.

Из рук в руки перешла коробочка. Прикреплять орден к больничному халату майор не счел возможным. Награда легла на тумбочку.

— Также, — все тем же голосом продолжил Маргелов, — вам присваивается очередное звание "старший лейтенант".

Из планшета появились кубари, каковые также были отложены на тумбочку.

И тут голос майора заметно изменился.

— Наш отдельный лыжный батальон преобразован в десантный, и форма одежды будет особая. А ты один из нас. Держи, — и из сумки появилась на свет тельняшка и голубой берет.

Маргелов слукавил. Приказа о создании воздушно-десантных подразделений еще не было. Собственно, их еще предстояло создавать.

— Это не морская тельняшка, — проявил эрудицию новоиспеченный старлей. — У тех полоски темно-синие…

— А у нас будут голубые! — твердо заявил ротный. — И берет тоже!

— Это почему?

— Потому что отныне небо — наш плацдарм!

Фраза произвела должное впечатление на всю палату.

— Но ведь приказа на мой перевод не было, да и не мог он быть. Вон доктор сказал давеча, что мне, может, вообще не подпишут разрешение на службу… то есть вполне комиссовать могут по ранению…

— Мы уже говорили с доктором. Ничего не значит: ты дрался вместе с нами, был ранен. Стало быть, наш.

Эти слова Борисова были поддержаны энергичным кивком майора. Оба не стали упоминать всуе врачебное предварительное заключение: о прыжках с парашютом этот пациент даже думать не мог — навсегда.

— Но это не все. Держи.

— А это что?

— Бумага, вот что. Читай с пониманием.

Особой глубины понимания и не требовалось. Это была рекомендация для поступления в любое высшее учебное заведение. Список пройденных курсов учебных дисциплин прилагался. Иначе говоря, стоило лишь досдать аналитическую геометрию — и можно поступать сразу на второй курс мехмата.

Гости заверили пациента, что еще наведаются, и удалились. Тут же прозвучал оргвывод.

— Марк Моисеич, с тебя причитается! — послышался голос из дальнего угла.

Виновник торжества не привел возражений. Мало того: он знал пути выполнения пожеланий товарищей по палате. Стоит заметить, что спиртное в этом лечебном учреждении было строжайше запрещено. Для пациентов, понятно. Но некими таинственными путями ранбольные ухитрялись раздобыть этанолсодержащие жидкости. Как? Этого никто не знал помимо заинтересованных лиц. А те помалкивали в тряпочку.

В военном госпитале лежали, понятно, военнослужащие. А у них был если и не боевой опыт, то уж верно понятие о таковом. По сей причине то, что можно было деликатно именовать застольем — а начальник хирургического отделения обозвал бы пьянкой — организовали по всем правилам военной науки: с часовыми и точным расчетом по времени, причем участники располагались на местах согласно боевому расписанию. В случае тревоги все компрометирующие следы убирались по-военному быстро: