Фантастика 2025-130 - Дмитрий Николаевич Коровников

– Водопад стекает гладко по стенке, поворачивает – видишь пол полукругом и гладкий? Воде ничего не мешает, со всей дури несётся в эти отверстия.

– А выше что за дыры?

– Это сигнальные, если перелив.

– Э-э, сигнальные?

– Да, чего непонятного? Сигнальные! Если шлюз закрыт, хотя бы один, уровень повысится. Четыре шлюза, четыре дыры. Было закрыто три шлюза, я открыл все. Ладно, хватит болтать, пора топать – сказал уже, верхний бассейн даст часа два, потом снова зальёт.

Мы двинулись в левый тоннель, из тех, что были перекрыты прежде, почти сухой, но все равно гладкий и скользкий – отполирован потоками воды идеально.

– Что за ремонтный бассейн? – продолжил я любопытствовать. Роуди с удовольствием пустился в объяснения.

– Вот представь, сломалось что, те же задвижки. Как ремонтировать под потоками воды? Для того и устроили верхний бассейн, он примет воды подземных рек… на какое-то время.

Тоннель оказался короток. Стены рывком в стороны, ход превратился в обширный зал. Нет, в огромную пещеру! Пространство заполнено хаосом каменных обломков, грудами песка, смутно угадываются стены пещеры, что смыкаются над головой гигантскими рёбрами. Ощущаю себя как в желудке дракона. Стены того и гляди придут в движение, перемелют между камнями в костяной песок.

Мы начали пробираться меж завалов.

– А это – водяная мельница, – продолжил экскурсию гном. – Сверху сыплют породу, потоками воды меж этих камней и, видишь, те рёбра на стенах, породу перемалывает, размывает и уносит лишнее в дальний конец. Потом задвижку закрывают, собирают тяжёлые драгоценные камни, золотой песок, руду – смотря что добывают. Всё лишнее уносит прочь. Сейчас дойдём, увидишь выход.

Гном вдруг метнулся к куче, отбросив кувалду, пальцы погрузились в песок, и начал рыть по-собачьи.

– Э-э… ты что-то потерял?

– Да помоги же, сейчас, ещё чуть-чуть! – долетел возглас Роуди.

Я подошёл ближе. В песке блестит голубым, гном роет и ищет, рядом горка мелких кристаллов, показался крупный камень, похож на мутную стекляшку голубого цвета.

– Камушки, красивенькие.

– Эх ты, – повторил гном, – деревня! Это сапфиры! Не обработанные, потому как стекляшка. Ну да ничего! Подшлифовать – здесь целое богатство!

Тени спустились со стен пещеры-дробилки, ступили из совсем тёмного пространства меж каменных рёбер. Стоит отвернуться, делают шажок вперёд, тянутся достать долгожданных гостей. Обернёшься рывком на движение – ничего не изменилось, пещера тонет во тьме. Тени застыли, лишь гном пыхтит, глаза сверкают в жадном азарте, как искомые сапфиры.

Я чувствую внутреннюю дрожь, как стою на холодном мраморе пола перед столом, внезапно вызван Фитцем, и не ведаю, что обрушится в следующий момент, какая неприятность на мою голову.

– Тебе не кажется странным найти столько ценного в заброшенной шахте? Если ценная – чего бросили? Если выработали – почему сапфиры в груде лежат просто так?

Роуди лишь отмахнулся. Я потащил свёрток, ладонь на рукояти меча – вовремя! Свет с амулета мигнул, растаял облачком яркого тумана.

Бросились разом из-за камней.

– И-ий-йи! – взвизгнул я, рубанув широко на уровне пояса. Меч с чавком погрузился во что-то сырое, в темноте не видать, утробно рыкнуло, ноги окатило противно холодным. Я отскочил назад, за спиной валун.

Судя по звукам, на месте, где рылся Роуди, свалка, куча мала. Всем телом чувствую холод, идущий от невидимых во тьме тел. Гном молчит, ни победного рёва, ни ругани, ни стонов от ран. Руки мои задрожали, в коленях слабость, лихорадочно перебираю варианты. Что-то впилось в сапог, как присосалось, я задёргал ногой. В следующий миг тонкие иглы прошили кожу голенища, впились в плоть, в мою плоть! Я отчаянно рубанул, вывернув кисть, лезвие свистнуло рассекаемым воздухом, легко располовинило тварь.

Ещё одна впилась в правое плечо, я закричал и схватил левой, когти пронзили рыхлую плоть. Завертелся волчком, яростно рубя, окружив стеной острой стали, как потешный боец на ярмарке. Брызнуло раз, второй, третий, твари то ли отступили, то ли кончились.

Потянулся всей сутью к амулету, слабый отклик награда. Яростный приказ, амулет вспыхнул сам, крошечное солнце, щедро жертвуя остатки. Конусы лучей пробили кучу, в прорехи хлынуло ещё больше света. Белёсые, зубастые – одна пасть на вытянутом теле – твари бросились врассыпную. Тела со множеством мелких лап, не то гигантские черви-переростки, не то толстые короткие змеи, щурят бельма глаз, шустро увиляли прочь, натыкаясь на камни, зарываясь сдуру в груды песка.

У изрытой кучи гном навзничь, раскинул что осталось от рук, одна сжата в кулак, меж пальцев синие крошки кристаллов. Глаза на изъеденном лице смотрят белками без век. С потолка пещеры спускается тьма, душит сияние амулета.

Я взвалил на плечо теперь лёгкое тело и заковылял к выходу, с трудом разбирая путь сквозь злые слёзы.

Глава 4

– Иди, иди! Не останавливаться!

Кончик меча упирается в дряхлую шею, прокалывает кожу, тонкая струйка крови промочила ворот гномьей рубахи.

– Но ты ведь отпустишь, правда?

Старик выворачивает шею, на скуле огромный кровоподтёк, но это от рукояти меча.

Я похоронил Роуди в коротком штреке, что подле проклятой пещеры, в ярости круша кувалдой по стенам, по крепям, пока не начал рушиться низкий потолок. В кармане сапфир – прощальный подарок, на память о жадности и безрассудстве, дружбе и предательстве.

Я долго брёл, всхлипывая и коря, что так и не поговорили, так и не сказал «прощаю» на содеянное ещё тогда, в Лесу Тролля. Брёл по бесконечным туннелям поселения, мимо разорённых комнатушек, полных сгнившего скарба. Штольни расходятся веером от посёлка, я шёл наугад, кругами в подземном лабиринте, пока на шиворот не кинулся безумный дед. Только его заточенные точно иглы зубы привели в себя, оставив аккуратную линию дырок на загривке.

– Конечно! На кой ты сдался. Вот выведешь на поверхность – гуляй куда хочешь! – соврал я, не моргнув глазом. Ненависть заставляет кривиться губы, покатилась упругой волной к пальцам, в них дрожит рукоять. Усилием воли остановил руку, готовую разить.

Старик перестал шаркать, в шаге некая упругость. Я насторожился, повёл носом – спереди тянет свежим воздухом.

Мы подошли к приоткрытым дверям, деревянные створки погнили, рассыпаются от малейшего толчка. За дверным проёмом бессчётное число ступеней вверх. Старик притормозил, чувствительный укол в шею заставляет топать дальше.

Поднялись в знакомой архитектуры гномьей башне, полой изнутри до самого верха, в крыше ярким пятном люк без крышки, под подошвами сапог с треском лопаются остатки стёкол. Открыть секретный ход изнутри куда проще – рука деда потянула рычаг.

Сперва безуспешно, но вот каменная дверь рухнула куда-то