Фантастика 2025-166 - Августин Ангелов

вновь вырваться с помощью магии, и где-то внутри льда даже были видны вспышки заклинаний, но графиня оказалась куда сильнее, и он лишь ранил сам себя. Кровь проступила на его руках, и тут же застыла.

— Не получается? — участливо спросила Ульяна Романовна.

— Нет, — с ненавистью в голосе вынужден был признать Кас — А ты и рада!

— Повежливее — резко ответила графиня, и лёд тут же сжал пленника, заставляя его пожалеть о сказанном.

— Чего вы хотите? — медленно произнёс Кас.

— Для начала дай команду своим людям на прекращение боя. Не люблю ненужных жертв, — велела Хладова и подозвала к себе одного из раненых в ногу бойцов, который после небольшой заморозки отправился передавать охране волю командира. Он хромал, но шёл быстро, желая покинуть опасное помещение.

Вскоре бой прекратился и после него начался достаточно долгий и обстоятельный допрос, в результате которого мужчина поведал об участии Залесского в организации нападения, а также о том, что Роговы и Плевцовы тоже в этом заинтересованы

— Выяснив все нюансы возможного нападения, сделав внушения егерям, а также выкупив жизнь командира наёмников за двадцать миллионов и несколько услуг в будущем, графиня позволила себя провести, а вот я снял скрывающие техники и произнёс.

— Привет болезный. Ты сделал ошибку решив напасть на род Хладовых. Не хочешь ли принести мне «непреложный обет» на верность? Или может стоит снова замуровать тебя в лёд?

Глава 18

Григорий Кас оказался весьма интересным человеком. Сначала он долго не желал повторять слова стандартного «непреложного обета», в который я добавил пункты о непричинении вреда мне и моей семье, а также друзьям, соратникам и союзникам. Не забыл прописать запрет на разглашение информации об «обете» любым возможным способом — действием и бездействием. Мужчина пытался отшутиться, долго выкручивался, юлил, угрожал и даже попробовал «сдохнуть», откусив себе язык. Благо я успел это вовремя заметить, схватил его за подбородок, и прежде чем он нанёс себе серьёзный вред, заставил выпить целебное зелье.

— Ну уж нет! — прошипел я ему в лицо, сформировав технику «вуаль ужаса». — Так просто ты от меня не уйдёшь! Попробуешь повторить нечто подобное — и я порежу тебя на куски, не забыв поливать зельем, чтобы продержался подольше! Ты всё понял⁈

Совершив ещё несколько попыток вывернуться, бледный мужчина наполнил ауру магической энергией и всё же зачитал текст клятвы, удивившись лишь моему имени — Гордей-Феофан Ладов.

Красно-синяя вспышка вокруг меня указала на формирование новой связи, и я едва не рухнул на пол от накатившей слабости. Откат от ритуала был серьёзный и отчётливо показывал, что кого-то более сильного я в свои сети, к сожалению, не затяну. Нет у меня силы Ивана Морозова, который подобных мелочей почти не замечал. Спасаясь от нарастающей боли в голове, груди, а также звона в ушах, я направил по телу магическую энергию, и тут же стало легче. Настолько, что я освободил из ледяной тюрьмы всё ещё пребывающего в ней Григория.

Как и почти все принёсшие клятву, Кас попытался меня убить, и его тут же скрутило от неописуемой боли.

— Это откат от попытки причинить мне вред. Попробуешь ещё раз нарушить «обет» — и пострадаешь. Не надо так.

Несмотря на то что боль с Григория я снял, доброму совету он не внял и, встав, повторил попытку. На этот раз отделаться легко я ему не позволил. Лучше пусть он получит урок прямо сейчас и лишится иллюзий, чем потом попробует сделать подлость.

И вот уже после этого до Каса наконец дошёл ужас происходящего, и он посмотрел на меня с такой лютой ненавистью, что, казалось, будет и третья попытка нападения. Пришлось использовать «вуаль страха», которая заставила мужчину побелеть, отступить назад и опустить взгляд.

— Всё правильно, — произнёс я спокойным тоном. — Лучше чтить заключённый договор с союзником, чем быть трупом.

Я сознательно не стал называть Каса слугой и как-то показывать своё привилегированное положение. Он мою оговорку заметил, но играть по правилам не захотел и спросил другое:

— Почему трупом?

— А ты что? Полагал, что я бы оставил врага Хладовых в живых? Тем более столь опасного, как ты? Что за глупость⁈

Григорий обдумал мои слова и уточнил:

— А графиня? Она ведь меня отпустила. Хоть и заставила выплатить виру.

— Она слабая женщина, которой не стоит марать руки в подобных делах. Для этого у неё есть другие люди. Например, я. А виру ты выплатил не за жизнь, а за то что посмел напасть.

— Допустим, — кивнул Кас и уточнил. — А зачем тебе я? Желаешь обезопасить членов рода от меня?

Я усмехнулся и покачал головой.

— И не надейся. Это лишь вершина айсберга. На самом деле мне понадобится от тебя информация о происходящем в городе, в том числе и с теневой стороны. Сведения о появлении в Новосибирске врагов моего рода, включая потенциальных, а также редкое выполнение некоторых щекотливых поручений.

— И сколько это будет мне стоить? — по привычке принялся торговаться Григорий, а может, решил проверить своего молодого собеседника на прочность.

Я вновь усмехнулся.

— Всего лишь жизнь. Или ты думаешь, что я бы оставил её посредственному командиру отряда без твоих возможностей?

— Этого мало! — нахмурился Григорий и принял более уверенную позу. — Я привык получать оплату за свои услуги. Деньгами, ресурсами, информацией.

— А если я заставлю обет превратить твои внутренности в фарш? И буду давить до тех пор, пока ты не обделаешься? Может, этот довод заставит тебя изменить принципам?

Кас посмотрел на меня с ненавистью, но промолчал, а я, восстановив субординацию и показав кнут, решил предложить и пряник:

— В любом случае не в моих привычках лишать кого-то заслуженной награды. Мне есть чем тебя заинтересовать.

— Сколько? — спросил Кас, глаза которого алчно блеснули.

— Ай, перестань, — отмахнулся я. — Не строй из себя жадного до денег дурака. Будь ты действительно таким, то не сумел бы стать основным конкурентом Змушко, будучи гораздо слабее его. И, прошу тебя, не оскорбляй мой слух своими словами о презренных деньгах. В этом мире есть что-то гораздо важнее и ценнее, чем какие-то там деньги.

Глаза Каса наполнились надеждой, а его дыхание стало чуть чаще.

— Не может быть! — приподнял брови я. — Неужели ты хочешь сказать, что Залесский