"Фантастика 2025-34". Компиляция. Книги 1-26 - Алиса Бодлер

Тринадцатилетнему Каспадиа это ничуть не помешало.

А значит, и главой рода можно стать раньше восемнадцати.

В общем-то, я и прежде это понимал умом, но сейчас получил последнее подтверждение. Надо искать способ, он точно есть.

Бойцы Каспадиа синхронно бухнулись на одно колено и в один голос восторженно протянули:

— Господин!

— Вставайте, — слегка улыбнулся Каспадиа. — Не время и не место. Я правильно понимаю, господин Раджат, что мой камень пока останется у вас?

— Как минимум, до окончания войны с Кишори, — кивнул я. — Вам же не нужно, чтобы Кишори ополчился еще и на вас?

Если Кишори узнает, что родовой камень Каспадиа вернулся к ним, он будет иметь полное право объявить им войну. Просто потому, что род Каспадиа будет выглядеть фактически заказчиком моей войны. И для Кишори этого будет достаточно, чтобы напасть на истинного виновника своих потерь.

Разумеется, все понимают, что великий клан — не наемники, за которых отвечает тот, кто им заплатил.

Но если захотеть — а Кишори наверняка захочет, — то эту ситуацию можно вывернуть и так. А заодно и по моей репутации потоптаться. Великий клан в роли наемников — это очень смешная и обидная шутка.

Собственно, в том числе и поэтому я бы не отдал Каспадиа его камень прямо сейчас, даже если бы он попросил.

Я бы на его месте и статус наследника рода пока не стал светить. На этом Кишори будет сложнее сыграть, он сам договорился о встрече с Каспадиа, чтобы дать ему этот же статус. Но сыграть все-таки можно, их договоренности не были публичными.

Впрочем, это уже его дело.

Официальный статус наследника рода может дать Каспадиа много весомых бонусов, так что я не удивлюсь, если он рискнет.

— Держите, — Каспадиа неохотно протянул мне шкатулку с камнем.

Я взял ее и вернул в карман разгрузки.

— Все наши договоренности в силе? — все-таки не удержался от уточнения Каспадиа.

Вот именно поэтому я на его месте и не стал бы светить статус наследника рода. Сомнение в однажды данном слове — это прямое оскорбление. И то, что спустят с рук мальчишке, не спустят наследнику рода.

Я лишь бросил на него укоризненный взгляд.

— Прошу прощения, господин Раджат, — слегка поклонился Каспадиа. — Я не прав, это от волнения. Честно говоря, я… не рассчитывал на то, что камень меня примет.

Я слегка улыбнулся и кивнул.

— Примите мою искреннюю благодарность, господин Раджат, — продолжил Каспадиа. — Я очень ценю то, что вы сделали, и приложу все усилия, чтобы выполнить свою часть работы в максимально сжатые сроки.

— Не сомневаюсь, господин Каспадиа, — ответил я. — И с нетерпением жду от вас информации.

— Вы узнаете о наших успехах первым, — пообещал он.

* * *

Распрощавшись с Каспадиа, я вернулся к своим бойцам.

Бой уже практически утих, никому не хотелось зря тратить патроны, их запас не бесконечный. Что мои гвардейцы, что люди Кишори напряженно отслеживали действия противника и изредка постреливали в сторону подозрительного движения.

Минут через десять из леса показались первые отряды нашей клановой армии.

Астарабади оживился, но проявить себя ему не дали.

Как по команде люди Кишори бросились прочь. Поначалу показалось, что это хаотичное бегство, но нет. Они бежали отрядами, и маги грамотно прикрывали спины неодаренных бойцов.

Мои гвардейцы азартно стреляли в беглецов, но с каждым мгновением все больше и больше недоумевающих взглядов скользило по молчащим командирам.

— Не будем преследовать? — поинтересовался я у Астарабади.

— Прямо сейчас нет, — напряженно ответил он. — Сначала я хочу понять, это отступление или попытка привести нас в ловушку? Рам!

— Здесь я, — подошел к нам командир диверсантов рода.

— Пошли пару своих парней, пусть проверят, куда эти красавцы бегут, — распорядился Астарабади.

— Сделаю, — кивнул Рам и отошел.

Как выяснилось, это было отступление.

То ли оговоренное время, которое они должны были продержаться против нас, вышло, то ли появление клановой армии показало серьезность наших намерений. В итоге, бойцы Кишори промчались практически насквозь через всю территорию поместья, попрыгали в машины и выехали через главные ворота.

— Туда им и дорога, — фыркнул Астарабади и принялся раздавать приказы.

На очереди зачистка территории, и делать ее будет клановая армия. Зря их вызвали, что ли?

Моя гвардия погрузилась в машины и вместе со мной двинулась домой. Из первоначального состава на месте проведения операции остались только сам Астарабади с парой ближайших помощников и Рам с диверсантами.

По дороге домой я все думал, кому бы сплавить свое незапланированное приобретение.

Охранять поместье с такой дырой в защите, — да и в принципе, с такой защитой, — у меня как-то нет желания. Плюс оставить поместье себе, пусть даже временно, — это дать Кишори шанс отбить его обратно. Призрачный, конечно, но все равно шанс.

Теоретически, у меня не должно быть отбоя от покупателей.

Однако я прекрасно понимал, что подставлять слабые роды и кланы нельзя. Минто Кишори точно затаит зло на того, кто купит его бывшее поместье. Если бы я сегодня прикончил главу рода Кишори, все было бы проще.

А так нужно или ждать окончания войны — и, в том числе, смерти Минто Кишори, — или предлагать это поместье кому-то из элиты. Тем, на кого Кишори теперь сам побоится косо посмотреть.

Дома, приняв душ и переодевшись, я зашел в свой кабинет и сразу взялся за телефон.

— Господин Олару, добрый день! — произнес я.

— Господин Раджат, приветствую, — донесся до меня слегка удивленный голос главы клана Олару.

— У меня есть к вам интересное предложение, — ответил я на его невысказанный вопрос. — Вам нужно загородное поместье в пятидесяти километрах от столицы?

— Крупное? — явно заинтересовался Олару.

— Крупное, — подтвердил я.

Я не зря позвонил именно Олару.

Мой клан вообще не собирался жить в столице, мы скоро переедем в Лакхнау. И даже тем клановым родам, у кого здесь остается бизнес, новое жилье представительского класса не нужно.

У Дамаяти большая клановая резиденция на окраине столицы. Наороджи — аналогично. Джуоти и Сидхарт — столичные кланы, у них тоже всего хватает.

Из всех остальных великих и непризнанных великих я выбрал Олару, потому что не помнил ни одного