Фантастика 2025-50 - Сергей Ампилогов

мне рассказывал о проверках котсуолдской контрразведки? Думаешь, её представителей не заинтересует огнестрельное ранение на борту «Лузитании»? Слишком много будет к нам вопросов. Кто в нас стрелял? Зачем? Откуда у нас оружие? Ведь каюту же перетряхнут, найдут и форму твою, и саблю, и револьверы с пистолетами, и патроны. И что мы им будем говорить?

— Это, конечно, можно и на пользу себе обратить, — в задумчивости потёр подбородок Гневомир. — Покушение кровавых стражей Революции на нас, истинных патриотов, стремящихся к Адмиралу. Тогда и оружие, и сабля, и мундир вполне оправданы. Как ты считаешь?

— Думай быстрее, Гневомир, — прохрипел я, опускаясь в кресло. Теперь кровь лилась на мягкий подлокотник. — Пока я тут кровью не истёк.

— В лазарет тебе надо – это не обсуждается. А уж думать, что станем объясняться, будет потом. Идём, Готлинд.

Он протянул мне руку. Помог мне подняться на ноги. Но тут в дверь каюты постучались.

Мы с Гневомиром тут же обернулись ко входу. В руках у обоих были револьверы. Я думал только о том, что мы не заперли дверь. Как-то не до того было.

— Я сейчас открою дверь, — раздалось с той стороны. — Не стреляйте.

Мы с Гневомиром переглянулись. Кивнули друг другу.

Дверь отворилась. И мне стоило очень больших усилий сразу не спустить курок. Потому что на пороге стоял Вадхильд. А ведь я считал его мёртвым. Я сам всадил ему две пули в грудь. И проверил ещё – мёртв ли тот. Имперский шпион был однозначно мёртв. И вот Вадхильд снова стоит передо мной. Живой, и как ни странно вполне здоровый.

Чтобы не выстрелить в него, я даже опустил револьвер.

— Это хорошо, что вы не стали стрелять в меня, — кивнул Вадхильд. В правой руке он держал саквояж. — Я могу помочь Готлинду с его ранением.

— А откуда ты знаешь, что Готлинд ранен? — быстро спросил у него Гневомир.

— Всё очень просто, — усмехнулся имперский шпион. — Это я в вас стрелял. Для чего, и почему решил теперь помочь, я сейчас рассказывать не буду. Слишком долго. У меня с собой имеется хирургический набор. И я могу извлечь пулю из плеча Готлинда. Вам не придётся обращаться в здешний лазарет. И лишних вопросов к вам не будет.

Я почувствовал, что теряю концентрацию. В глазах всё плыло. Ноги начали подрагивать. Револьвер вот-вот вывернется из пальцев. Понимая, что этого делать, вообще-то, не следует, я отступил на пару шагов. Рухнул обратно в кресло. Голова закружилась. Я машинально провёл левой рукой по лицу, чтобы стереть со лба испарину. Но только вымазал кровью всё лицо.

— Он же истекает кровью, — как сквозь вату услышал я. — Надо что-то делать. Иначе он умрёт…

Затем была короткая боль от укола. И я провалился в глубокую тьму морфийного забытья.

Проснулся я уже лежащим на кровати. Левое плечо туго перетянуто повязкой. Голова была такой тяжелой, что её не оторвать от подушки. Обычные последствия действия морфия.

Я слышал звон хирургических инструментов и звук льющейся воды. Сквозь него звучали два голоса. Уши у меня всё ещё были словно забиты ватой, но прислушавшись, я быстро стал разбирать, о чём говорят Вадхильд и Гневомир.

— Тебе не кажется, Вадхильд, что пора бы уже объясниться? — говорил страж Революции.

— Можно и объясниться, — отвечал тот. — Я никогда не верил, что Готлинд принял урдское гражданство. Думал, что он всё-таки работает на имперскую разведку. Никто ведь не станет искать шпионов так глубоко, как он засел. Ещё думал, что он очень хорошо внедрился для непрофессионала.

— Значит ты, Вадхильд, работаешь на другую разведку, — сделал вполне логичный вывод Гневомир. — Блицкриг?

— Давай оставим этот вопрос, — отмахнулся Вадхильд. — Сейчас важно, что я работаю не на Дилеанскую империю.

— Что ж в этом важного именно сейчас?

— Очень просто, — усмехнулся Вадхильд. — Имперские шпионы собираются взорвать «Лузитанию».

— Чтобы Котсуолд вступил в войну, — задумчиво произнёс Гневомир. Я живо представил, как он кивает и потирает подбородок. — Но где гарантия, что островитяне вступят в войну на стороне империи?

— Взрывать они будут через два дня, — пояснил Вадхильд, — когда в двух километрах от «Лузитании» будет находиться воздушный патруль Блицкрига. Шпионы подорвут двигатели нашего лайнера. И никто не станет разбираться, из-за чего они взорвались.

— «Колосс» и «Отмщение» вступят в бой с блицкриговским патрулём, — продолжил мысль Гневомир, — а это уже равносильно объявлению войны. Выходит, работаешь ты, Вадхильд, на Блицкриг.

Вадхильд ничего говорить не стал. Быть может, пожал плечами. Сознаваться на кого работает, шпион явно не собирался.

— А эти шпионы, что же, самоубийцы? — не дождавшись ответа, задал ещё один вопрос Гневомир.

— На нижней палубе, — ответил Вадхильд, — несколько эвакуационных планеров стоят уже подготовленные для экстренного выброса.

— Ну да, — я представил, что Гневомир снова потирает в задумчивости подбородок, — после взрывов начнётся неизбежная паника. И они вполне успеют сбежать до того, как команда восстановит хоть какое-то подобие порядка и начнёт эвакуацию.

— Как видите, план прост почти до гениальности, — согласился Вадхильд. — И мы должны их остановить.

— Ну почему же, — усмехнулся Гневомир. — Нам как раз выгодней, чтобы их миссия завершилась успехом. Мы вовремя эвакуируемся, например, на подготовленных дилеанцами планерах. Ведь диверсия как таковая играет на руку Урду.

— А о людях на «Лузитании» вы подумали?

— Всех не спасёшь. И намного больше наших граждан погибнет, если Котсуолд не вступит в войну. Жертвуем малым, чтобы спасти большее.

— Надеюсь, ты не станешь стрелять в меня? — даже через вату в ушах я услышал напряжённость в голосе Вадхильда.

— Мы даже поможем вам, — не знаю, как Вадхильд, а я был ошарашен этими словами Гневомира. — Не хочется высаживаться на планере посреди поля боя. Да и у нас есть своё задание, которое надо выполнять.

Вадхильд загремел хирургическими инструментами, складывая их в саквояж.

— Как ухаживать за раненым, думаю, вы знаете, Гневомир, — сказал напоследок Вадхильд. — Когда выясню что-то насчёт диверсии более подробно, снова загляну к вам.

— Буду ждать вашего визита, — ответил Гневомир.

Дверь нашей каюты хлопнула. Следом проскрежетал закрываемый замок. Ещё через пару минут я увидел Гневомира. Он наклонился надо мной.

— Ты слышал Вадхильда, — утвердительно произнёс страж Революции. — Мы поможем ему, но до определённого момента.

— Это как? — просипел я, подивившись, каким тихим и хриплым стал мой голос.

— Диверсия состоится, — пояснил Гневомир. — Только «Лузитания» не должна упасть. Один двигатель могут и вывести из строя. Да и то не сильно. Главное, чтобы было как можно больше огня и дыма.

— Провокация состоится, — понятливо кивнул я, — и мы останемся в воздухе.

— Так что, товарищ Готлинд, — коснулся моего здорового плеча Гневомир, —