Параллельный фарватер. Отклонение от курса. Книга 1 - Глеб Лютаев

Виктор постепенно научился предчувствовать импульсы. Не то чтобы у него это хорошо получалось, но некоторые признаки он улавливал заранее. После этого он старался как можно больше влить в себя алкоголя. В таком случае переживать его было немного проще, а последствия после окончания вспышки почти не ощутимы.

Но упадок настроения всё равно постепенно происходил. Желаемого во время импульсов мужчина не получал, крысы не возвращались, и Виктор постепенно пришёл в уныние. Он часами начал пропадать в кромешной темноте внизу, надеясь увидеть желанные огоньки. Он кричал, плакал, ломал всё вокруг, но это не приносило никаких результатов, да и облегчения тоже.

Всего раз за это время моторист подошёл к зеркалу. Увидев себя, Виктор ужаснулся. Он превратился в старого, заросшего щетиной мужика, так непохожего на самого себя, а ещё через пару секунд решил, что и это не важно. В день, когда он в первый и последний раз подумал о самоубийстве, морпехи вернулись.

Он сидел в темноте в надежде что-нибудь увидеть во время очередного импульса. К сожалению, этого опять не произошло. Расстроенный, обездвиженный, он почти дремал, забившись в угол нижнего отсека, а после услышал чьи-то голоса и увидел сверху тусклый свет фонаря.

Прятаться Виктор не стал, он знал, что не он привлёк их внимание. Он не пошёл к ним, он не хотел их ни видеть, ни тем более говорить с ними, по крайней мере пока. Кроме того, моторист не хотел, чтобы они увидели его тайное место. Дождавшись, наконец, когда крысы покинут моторное отделение, он отправился наверх. Ведь держать своё слово надо, а он обещал выпить за их возвращение.

5

Прошло около трёх часов с того момента, как закончился последний импульс. Снаружи начало смеркаться, и выжившие продолжали обсуждать произошедшее с ними, гадать о судьбе бутылок с записками, которые они отправили, и о шансах на спасение. Настроение у всех было унылое, смеха и шуток в разговорах теперь не было.

Сергей сидел неподвижно на сложенном вдвое матрасе, который ему принесли. Парни предложили помочь ему лечь, но он наотрез отказался. Оглядев ещё раз его ногу, Даня заметил вполне очевидные изменения в её состоянии. Кожа выше места срастания с металлом стала багровой, с синюшным оттенком, покраснение увеличилось сантиметров на десять вверх. Нога отекла сильнее, чем прежде, и это наводило на очень неприятные мысли.

Данила слегка прикоснулся к коже. Он не был уверен, но она показалась ему горячей. Кравцов посмотрел в лицо Сергею, тот смотрел в ответ с любопытством, но от старшего сержанта не скрылось, что самочувствие связиста ухудшилось. Кравцов без предупреждения нажал на ногу пальцами выше металла. Сергей тут же резко дёрнулся, корча гримасу и слегка вскрикнув от боли.

– Зачем ты это сделал? – резко спросил он.

– Ты врёшь, она у тебя болит!

– Нет, ты просто сделал это неожиданно.

– Да? Тогда предупреждаю, сейчас нажму ещё раз. – И он вновь сжал пальцы на ноге Сергея.

– Блятство! – выругался тот. – Не надо больше этого делать, я понял, понял!

Он весь покраснел, а лицо покрылось испариной. Связист судорожно переводил дыхание, пытаясь утихомирить боль.

– Скажи правду, Серёг, в месте, где она срастается, у тебя жутко болит?

– Да, ты угадал. Доволен?

– И поэтому малейшие движения вызывают резкую боль. Дело дрянь, – заключил Данила.

Остальные слушали их молча и смотрели на Сергея. Он пытался прятать взгляд и не показывать истинное проявление боли.

– А как общее самочувствие? – не унимался Кравцов.

– Тоже не очень… Даня, я знаю, к чему ты ведёшь. Я всё сам прекрасно понимаю.

Кравцов ничего не стал ему говорить. Он взял с собой Володю и спустился вниз, чтобы заново осмотреть стопу. Как он и предполагал, ниже палубы всё было ещё хуже. Кожа на ноге была серо-синюшного цвета с землистым оттенком, сама конечность холодна на ощупь. Как и прежде, Сергей ничего не почувствовал, когда Данила трогал его ногу. Вот только что-то было совсем не так, как раньше. Кравцов не мог сказать точно, но ему показалось, будто нога окоченела. Трупное окоченение. Где-то он слышал это определение, и ему рассказывали, как оно проявляется. Остаётся только надеяться, что Даня плохой специалист в этой области. Вернувшись назад, Сергею он решил не озвучивать свои мысли.

– Ну что там?

– Ничего, – ответил ему Данила, – всё так же.

– Ты опять врёшь, говори как есть, не скрывай от меня ничего. Доктора здесь нет, может, все вместе и придумаем, как помочь.

Данила посмотрел на него и решил, что у Сергея достаточно мужества, чтобы пережить правду. Он рассказал о том, что видел, и о своих предположениях.

– Грёбаный импульс! – устало сказал связист, дослушав Кравцова. – Когда нужно, его, как назло, нет.

– Может, тебе поискать каких-нибудь обезболивающих? – поинтересовалась Лена у Сергея.

– Можно, но пить я их пока не буду, хочу чувствовать, что происходит с ногой на самом деле. Я вас ещё вот о чём попрошу, поищите, пожалуйста антибиотики какие-нибудь, могут позже пригодиться.

Данила с Леной отправились в каюту к доктору и нашли там несколько картонных коробок, битком набитых различными медикаментами. Лена остановила Кравцова перед тем, как покинуть каюту.

– Как думаешь, что с ним будет?

– Думаю, если импульс не поможет, то ничего хорошего. Как ни забавно, но теперь я хочу, чтобы он произошёл как можно скорее.

Девушка посмотрела на него печальным взглядом, и морпех отложил в сторону коробки. Он крепко прижал её к себе и поцеловал, а она не стала сопротивляться. Когда они закончили, девушка удивлённо посмотрела ему в глаза.

– Просто захотел это сделать. По-моему, я люблю тебя, – ответил Данила девушке на её взгляд. Он сам не понял, как это произошло и почему сказал именно то, что сказал.

Казалось, девушка была шокирована. Не удивительно, такое признание само по себе было чем-то особенным, а в таких условиях тем более. Лена засмущалась, но глубоко внутри чувствовала прилив какой-то небывалой радости и… Нежности… Она не знала, что стоит ответить ему на это, а он как будто и не ждал. Наверное, именно это и побудило её сказать то же самое.

– По-моему, и я тебя… Тоже люблю.

Он вновь поцеловал её и почувствовал сильное возбуждение. Даже до этих трагических событий, когда они гуляли по Оману и проводили вечера на корабле вместе, с ним такого не случалось. Он постарался не прижиматься слишком близко к девушке, но она всё равно почувствовала