Московское золото или нежная попа комсомолки. Часть 3 - Алексей Хренов

Бомба угодила точно в пристроенный сбоку туалет штаба, испарив всех его посетителей. Взрыв, к сожалению ослабленный толстыми стенами здания, все равно с невероятной силой поднял содержимое выгребной ямы в воздух, смешал его с обломками строения и частями людей. Вышибив двери это содержимое, словно неуправляемый смерч, влетело прямиком в зал для совещаний.

*****

Военные руководители франкистов, терпеливо дождавшиеся генералиссимуса, сидели в просторном зале, обсуждая планы дальнейших операций. Генералиссимус задерживался, и настроение в зале было напряжённым. Их общение и оживлённые жесты мгновенно были прерваны влетевшим в зал торнадо из дерьма, камней, грязи и обломков, валя на пол людей, переворачивая и раскидывая их, словно тяпочные куклы. Охрана, стоявшая у дверей замерла на полу изломанными фигурками, снесённая взрывной волной. Генералам, сидешним за столом совещаний у дальней стены повезло чуть больше.

Вся комната наполнилась дикой руганью, криками боли, стонами и кашлем. Все, кто находился в зале, оказались раскиданы, покалечены и покрыты различным слоем дерьма с ног до головы. Разорванные мундиры, сбитые фуражки, растрёпанные волосы — люди со стонами, пытались подняться и прийти в себя.

И в этот момент с другой стороны зала дверь резко распахнулась, и на пороге появился сам слегка опоздавший генералиссимус Франко. Он, как обычно, был безупречно одет в свой белоснежный парадный мундир, сияющий чистотой.

Он замер на секунду, глядя на своих подчинённых, которые выглядели так, будто их только что долго полоскали в выгребной яме.

— Все в говне, а тут я, весь в белом! — зло проговорил ошарашенный генералиссимус.

— Это знак, команданте, — мрачно добавил кто то из военных, хватая со стола грязный лист бумаги и безуспешно пытаясь вытереться, чем только ухудшил ситуацию.

Франко, осознав весь масштаб катастрофы, попытался что-то сказать, но запах выгребной ямы и зрелище полностью парализовали его. Он резко развернулся и покинул не состоявшееся торжественное заседание, сорванное одним разгильдяем.

*****

Тем временем Лёха, заложив крутой вираж, развернулся и с набором высоты прошёл над зданием штабом в обратном направлении. Кузьмич открыл бомболюк и не жалея плёнки снимал результаты налёта. Жалко камера не могла передать звуки и запах произошедшего.

Затем Лёха опустил нос и добавил оборотов моторам, что было скорости удирая с места событий. Самолёт снова летел на бреющем, почти касаясь крыш домов и верхушек деревьев.

Барражировавшие над городом итальянские «фиаты» только развернулись, пикируя в строну штаба и теперь безнадёжно опаздывали на встречу с Лёхиным бомбардировщиком.

— Лёша, ты видел? Мы куда то здорово попали! Правда, не совсем туда, но эффект... — Кузьмич буквально захлёбывался от восторга.

— Кузьмич, это что было? — Лёха наконец выдохнул, когда самолёт вырвался за пределы города.

— Ну, ты же сказал попасть по штабу. Вот по штабу и попали. Кто же виноват, что они сортиры строить не умеют! — ответил Кузьмич, даже не пытаясь сдержать смех.

Сзади голос Алибабаича прозвучал с явным восторгом:

— Камандир! Я люк смотрел! Фашиста из окна выскакивал, много! Как таракан, совсем оборванный и грязный бежал! Нет! Мой «Хрен Ишака» сюда прилетел! Кузьмича бомбы на аэродром были! — оспорил лавры попадания Алибабаевич.

— Заткнитесь вы оба, — не выдержал Лёха и весело заржал в рацию.

Сзади Алибабаич уже не мог удержаться и хохотал во всё горло:

Тем временем Лёха, выведя СБ из крутого манёвра, уходил от Саламанки всё дальше.

*****

Прошло полчаса полёта. Лёха поднял самолёт до трёх километров, держа курс на Мадрид. Двигатели ровно ревели свою монотонную песню, приступ смеха прошёл и теперь экипаж сосредоточился на возвращении. Вроде бы всё было тихо, но в груди у Лёхи неприятно ёкнуло, когда Кузьмич подал голос:

— Камандир, вижу точки на десять влево спереди. Высоко. Истребители похоже.

— Далеко? — нахмурился Лёха, всматриваясь в небо сквозь плексиглас кабины.

— Пока да, но мы к ним, как экспресс, стремительно несёмся в гости. Дай вправо, попробуем обойти, пока они охоту не устроили. Бензина у нас много остаётся, — ответил штурман, потянувшись и приводя пулемёт в боевое положение.

Лёха скрипнул зубами. Возвращение мечталось быстрым и тихим, но видимо его карма не позволила.

— Алибабаич, приготовься..

— Всегда готов, — отозвался стрелок.

— Лёша, будем драться или свалим? — спросил Кузьмич, осматривая небо.

— Попробуем удрать, командуй, куда рулить,— ответил Лёха, чувствуя, как внутри уже накатывает знакомое чувство азартного ожидания, — а там посмотрим, —тихо добавил он.

Точки на горизонте видимо заметили пытающийся смыться бомбардировщик и рванули на перехват. И вскоре стало понятно, что они ничуть не уступают в скорости советскому бомбардировщику, а может даже и выигрывают …

— Лёша! «Мессеры», — вышел в рацию штурман.

— Ну, понеслась, — выдохнул Лёха, переводя самолёт в лёгкое снижение.

*****

Как не старался Лёха выжать скорость из их самолёта, пара истребителей постепенно подошла на дистанцию в несколько сот метров, будучи метров на пятьсот выше бомбардировщика. Немецкие пилоты, похоже, разглядели их и не торопясь планировали атаку.

Словно в подтверждение, «мессеры» чуть качнули крыльями и резко ушли в пикирование, заходя им в хвост.

— Ну вот, и началось, — буркнул в рацию Кузьмич, — Давай, Лёша, крути педали!

Глядя в заднее зеркало Лёха выждал, когда истребители разгонятся в пикировании, крутанул штурвал и дал ногу, уворачиваясь от атаки. Трассеры очередей пронеслись в опасной близости от крыла самолёта, двигатели самолёта крутились как бешенные, выдавая максимум мощности. Увидев, что первая атака не удалась и «мессеры» оказались за хвостом, Лёха отрулил и взял курс прямо на Мадрид.

СБ начал уходить в сторону Мадрида, заставляя противника догонять и маневрировать.

— Алибабаич! Береги патроны, долби только если они подойдут ближе, — скомандовал Лёха.

— Хорошо, командир, только подставь их поближе! — донёсся задорный голос стрелка.

Мессеры были несколько быстрее их бомбардировщика и почти нагнали их, когда сквозь наушники Лёхи раздалась короткая очередь загрохотавшего пулемёта. Стрелок не стал ждать. Очередь прошла чуть мимо, но этого хватило, чтобы «мессер» немного дернулся и буквально отскочил в сторону.

Игра началась

Глава 6. По краю ходим мы…

Начало июня 1937. Небо между Саламанкой и Мадридом.