Душитель с огоньком - Татьяна Лаас

Вик промолчала, что скорее всего Аликс Фостер не умеет разбираться в людях — хорошие не поднимают руку на женщин. А еще она явно недалекая и не способна провернуть аферу с самовоспламеняющимися воротничками — для этого нужны мозги и знания.

— Брет Мейси рассказывал что-то о семье?

— Нет.

— О своих друзьях?

— Нет, я знала только Джека.

Вик так и подмывало спросить: о чем тогда вообще разговаривали Фостер и Мейси? Хотя они могли и не разговаривать — дети сами по себе не появляются.

— Вы знаете, где живет Джек Оливер сейчас? — Вик надеялась, что этот Оливер окажется более осведомлённым, но и тут Фостер её удивила:

— Я этим не интересовалась. Зачем он мне? Съехал и съехал…

Не девица, а мечта любого бандита — не лезет с неудобными вопросами.

— Вы встречались когда-нибудь с Эриком Анной Пикоком?

— Нет.

— А имя такое слышали от Брета или кого-то из его компании?

И опять в ответ нет. Вик потерла висок и поменяла тактику, протягивая снимок Пикока:

— Вот этого мужчину вы видели когда-нибудь?

Фостер только качнула отрицательно головой.

— Хорошо, тогда назовите, пожалуйста, имена тех, с кем гуляли по набережной в первую встречу.

Фостер напряглась, чтобы вспомнить. Она старалась, явно старалась, но усилия её были напрасны.

— Джек Оливер… Тимоти… Вроде бы Элджернон. Курт.

— Их родовые имена?

Фостер поникла:

— Они их не называли.

— Имена девушек, с которыми вы гуляли?

— Простите, я их тогда видела первый и последний раз. Правда.

Тупик. Или эта Фостер такая тупая. Или любовь совсем застила ей глаза. Или этот Мейси был слишком скрытен.

Эш пришел ей на помощь:

— В первую встречу вы куда-нибудь заходили всей компанией? Было какое-то место, где вас могли бы запомнить? Или какое-то место, где знали Брета и его компанию?

Фостер даже расплылась в улыбке, что может чем-то помочь:

— Брет частенько заглядывал в «Приют» на набережной. Это паб. Брет говорил, что у него там друзья по службе.

Уже хоть что-то. Раз он ходил туда даже на свиданиях с Фостер, значит, там что-то важное. Пабы — закрытая территория для женского пола. Туда даже стрекоз не пускают. Чисто мужская территория, как аристократические мужские клубы.

Эш вмешался:

— Я расспрошу Грегори — этот паб на территории Речного дивизиона.

Вик лишь кивнула — добиться чего-либо о Мейси от Фостер было невозможно. Она решила поменять тему, чтобы не нервировать девушку, у которой вчера была угроза родов:

— Вы работали на Химическом заводе.

Фостер выпрямилась, обрадовавшись, что неудобные вопросы закончились:

— Да. Правда, меня по весне уволили, как только стало невозможно скрывать живот.

— И кем вы работали там?

— Упаковщицей. Я упаковывала продукцию. Всякие безделушки из пластика.

— Вы сталкивались по работе с фосфором?

Фостер не на шутку удивилась:

— Нет, конечно. Фосфорный цех — закрытая территория, туда, как и на хлорную станцию, не попасть без пропуска. Даже в цех по работе с пластиком проще попасть, чем туда.

— У вас были знакомые, которые работали с фосфором?

— Нет, там работали в основном мужчины. — Её живот сам пришел в движение, и Фостер поморщилась, чуть сгибаясь от боли.

— Вам плохо? — тут же подалась вперед Вик. Пусть Фостер подозреваемая, но она беременна.

— Нет, — Фостер нашла в себе силы улыбнуться. — Просто ребенок ударил под дых. Это бывает. Просто неожиданно. Простите. Что-то еще?

— Кем вы работали после увольнения с завода?

Фостер вздохнула:

— Я пыталась устроиться хоть куда-то, но меня не брали. Так что я стала брать заказы на шитье. Всю жизнь от него бегала, а теперь вот вернулась. Мама у меня была знатная швея — у неё было много заказчиков. После её смерти большинство перешло к моей сестре, некоторые остались при мне. Из жалости по большей части, потому что швея из меня не очень. Зарабатываю сущие летты, но без летт не соберется ройс.

С трудом пытаясь унять волнение, Вик спросила — даже Эш подался в ожидании ответа:

— Вы шьете воротнички?

— Нет. Я больше по женскому белью. Это сестра одевает мужчин — шьет все: рубашки, костюмы, жилеты. Не одежда, а загляденье — у неё золотые руки на самом деле.

Вик переглянулась с Эшем, тот прищурился, что-то решая про себя. Он взял стул и присел за стол, опережая Вик с вопросами:

— Почему вы после смерти матери предпочли снять жилье на улице Красильщиков — это же дно города. Почему не попросились к сестре? Она же у вас тоже одна воспитывает детей.

Фостер вздохнула:

— Мы с ней перестали общаться. По зиме. Она даже на похороны мамы не пришла.

— Почему? — Вик сама не поняла, зачем полезла в их семейные дрязги.

Фостер долго молчала, словно не решалась рассказывать. Грег принялся её увещевать:

— Аликс, тут любая мелочь может оказаться важной. Надо найти того, кто убил Мейси — он может не остановиться и продолжит убивать.

Фостер вскинулась:

— Нет-нет-нет, моя сестра ни при чем! Она совсем не способна на убийство. Что вы!

— Я этого не говорил — никто не подозревает вашу сестру в убийстве. Но мы должны разобраться во всем, что происходит вокруг вас. Толпа за стенами участка решила, что виновны вы. Мы должны разобраться. Понимаете?

Она кивнула:

— Аманда… Она хорошая. Она очень хорошая и умная, а еще у неё золотые руки. У неё был муж — они любили друг друга. По зиме он умер. Во вьюговей. Шел, упал, ударился головой о бордюр и умер — спасти его не удалось. Говорили, что кровь в мозге пошла. Я в таком не разбираюсь. Аманда после его смерти нас с матерью даже на порог не пустила. Орала, что это только наша вина. Она кричала, что Стен умер из-за… — она еле слышно сказала: — … меня.

Эш хищно подался вперед. Вик опередила его вопрос:

— Она это как-то поясняла?

Фостер принялась мять в руках платок Эша:

— Она сказала, что если бы не я, этого бы не случилось. Они тогда с мамой поорали друг на друга, и Аманда сказала, чтобы ноги нашей больше не было в её доме. С тех пор я её не видела. Мама пыталась… Ходила к ней, но Аманда не пускала её