Наследник пепла. Книга II - М. Борзых

и солнце, стоящее практически в зените, припекало. Но постоянный и достаточно сильный ветер не давал как следует насладиться теплом. Под ногами постоянно перекатывались булыжники, слетая в ручей, что не давало сильно разогнаться.

Поэтому мы шли небыстро, контролируя каждый шаг. Аркви по-прежнему молчал. Я подумал, что он так и будет молчать до самого конца путешествия. Но нет, на привале в небольшой пещере после того, как развёл огонь, он всё-таки заговорил.

До неё мы шли почти весь день. Мои ноги совсем вымокли, и нам очень повезло, что недалеко от пещеры росло достаточно большое сухое дерево, которое мы и изрубили на дрова.

И вот уже под покровом каменного свода пещеры, когда огонь принял свою жертву, а я, наконец, просушил свои ноги, Аркви принялся говорить. И сказал он что-то такое, что изменило меня. Не образно, а действительно.

Мы ели взятые из дома бутерброды, и я, как привык, стянул небольшой кусочек мяса сверху, когда Аркви уже доел своё и спросил:

— Ты думаешь, огонь един?

— Стихия огня — едина, — ответил то, что знал я. — Огневики бывают разные, но, если придётся, они будут биться плечом к плечу.

— Ой ли? — проговорил Аркви, и я даже не сразу понял, что это вопрос.

— Ну а как? — ответил я вопросом на вопрос, но сразу же развернул своё мнение: — Всё идёт от частного к общему, и на этом пути союзники постепенно прибавляются. Сначала просто тохарские огневики, Адены… и прочие. Затем все тохары. Потом мы прибываем сюда. А тут кто? Рароговы — такие же огневики, как и мы, но просто местные. Мы начинаем общаться с ними. Затем Рароговы объединяются с другими родовичами против аристократии запада. А затем они все против иных государств. А те, в свою очередь, против демонов. Или всё не так?

— Или всё не так, — откликнулся Аркви. — А с демонами мы не можем объединиться против кого-то более сильного? Исходя из твоих слов, именно так оно должно и быть.

— Я только что об этом сам подумал, — ответил я. — И понял, какой огромный провал в моём мировоззрении.

Просто гигантский. А всё почему? Потому что, когда есть враг — всё просто. Есть он, есть друг, который вместе с тобой против врага. Если кто-то помогает тем, он за них, если — нам, то за нас. Если и туда, и туда, предатель. Обычно для тех и для других. Но что, если взглянуть на весь этот вопрос шире?

Но Аркви только начал. Он достал из седельной сумки трубку, набил её душистым табаком и продолжил говорить.

— Или давай уйдём с тобой на самый минимум магии. Вот у нас с тобой есть огонь. И ты думаешь, что огонь — это единая стихия, но это не так. Скажи мне, что отличает огонь от всех остальных стихий? А? От воды, земли, воздуха?

— Им не нужно гореть, — ответил я первое, что пришло мне в голову. — Им ничего не нужно, кроме их самих, чтобы быть.

— Вот именно, — кивнул мне Аркви. — Ты — смышлёный малый, несмотря на то, что перерождённый.

Я даже сжал зубы. Неужели знает? Но как? С другой стороны, он и прежде мне что-то такое намекал.

— Что это значит? — спросил я.

— Вроде как второгодник по-нашему, — хохотнул он, явно прикладывая сарказм к своим словам. — Но не в этом дело. Огонь испытывает голод! Это ты должен запомнить раз и навсегда! Иные обойдутся своей плотью, мы должны гореть за счёт иных. Не бывает огня ради огня и огня из огня. Пламя — это выброс энергии. Магической энергии, накопленной в других.

— Можно более понятно? — попросил я.

— Конечно, — ответил Аркви, вдыхая дым из трубки, над которой плясал весёлый язычок пламени. — Что ты знаешь о лесных пожарах?

— Что они бывают, — я пожал плечами, чувствуя, что меня пытаются погрузить в пучину сумасшествия. — И сжигают леса. Это очень плохо, но наш огонь управляемый.

— А знаешь ли ты, как тушат большие пожары? — невозмутимо продолжал Аркви. — Именно лесные.

— Прорубают просеку? — предположил я, опираясь на то, что читал в газетах.

— А что такое противопожар знаешь? — спросил он.

И тут я вспомнил, что когда-то в детстве слышал нечто подобное, что показалось мне полной ерундой. Это мой мозг хотел отвергнуть мысль о том, что огонь может бороться с огнём.

— Плохо помню, расскажи, — попросил я, засунув подальше гордыню, которая говорила, что это неважно.

— Так вот, когда-то давным-давно, когда у нас в Тохарской империи ещё были тысячелетние леса, у нас иногда случались пожары. И маги научились делать так, чтобы один огонь служил против другого. Они против природного пожара запускали небольшой магический. И второй при совсем незначительных затратах энергии тушил первый.

— И к чему это в контексте нашего разговора? — удивился я. — Мы же просто едем лечить больного мага на родину.

— Маг должен понять, кто он есть на самом деле, — ответил на это мой спутник. — И Аркви пытается помочь.

— Я — маг огня! — сказал я твёрдо.

— Какого огня? — продолжил Аркви. — Того, что возжигает, или того, что гасит? Того, что внутри или снаружи? Того, что даёт жизнь или смерть?

— Да я уже понял, что их два, — с нетерпением ответил я.

— Я уже перечислил шесть, — парировал Аркви и рассмеялся так непосредственно, словно ребёнок. — Нет противоположностей. Есть различные условия и адаптация к ним. Так какой ты — огонь? Прислушайся к себе?

— А несколько вариантов можно выбрать? — спросил я, пытаясь разобраться в том сумбуре мыслей, который подняла речь старика.

— Именно, — он ткнул в мою сторону трубкой и снова закурил.

Итак, огонь не был однородной магией. О чём-то таком я догадался, когда на меня обиделась Саламандра, которая до этого меня вернула с того света. Разные огни конфликтуют, хорошо. Но какая сторона моя? Куда мне нужно жить, чтобы стать воплощением силы?

— Расскажи мне о разнице огня Аденов и Рароговых, — попросил я Аркви.

И тут старик подмигнул мне. Я так понял, что я задал правильный вопрос. Наконец-то!

— Видишь ли, — проговорил Аркви. — Наш огонь настолько разный из-за