Ведьмы.Ру 2 - Екатерина Насута

— А я постиг искусство быстрой медитации и восстановления психического здоровья, — подал голос Василий и вытащил из портфельчика блокнот. Что характерно, тоже белый.

— Это где ж такой преподают? — даже стало обидно, потому что в универе ничему подобному не учили.

— На факультете управления финансовыми потоками и менеджмента. Эльфийский Монархический. Я его закончил. Заочно… очно они демонов не принимают. И заочно тоже.

— Как тогда ты поступил?

— По документам раба. В рамках программы борьбы с рабством и адаптации угнетённых в отсталых мирах хаоса.

— Извращенное коварство, — оценил дядя Женя.

— Я всё-таки демон. Мне положено, — Василий сделал заметку. — А курс хороший. Очень помогал мне во время реформ. Оказалась, что работа с разумными крайне негативно сказывается на психическом здоровье.

И вот тут Данила был с ним согласен.

Абсолютно.

Глава 6

О родственниках и правильном составе семьи

Глава 6 О родственниках и правильном составе семьи

Когда туман рассеялся, князь увидел татаpо-монгольское иго.

О том, как оно бывает в жизни

А сердце ёкало.

Вот так тревожно-тревожно. То ускорялось, то обрывалось, то снова заходилось в лихорадочном стуке. И во рту сухо стало. А сила то оживала, норовя выплеснуться и почти требуя её использовать, то затихала, будто её вовсе нет.

Ещё и эти.

Договаривальщики.

Рабовладельцы.

Ульяна вытерла руки о кофту. И в голове раздалось:

— Господи, где твои манеры? За столько лет и не усвоить элементарного…

Дышать.

Глубже.

А может, просто развернуться и домой? В конце концов, разве услышит Ульяна хоть что-то для себя новое? Только то, что она глупа, нелепа и, да, что силу нужно отдать.

Кому?

Хотя вопрос риторический. Вариант ответа может быть лишь один.

— Тараканова, — перед носом раздался щелчок. — Приехали. Ты как? А хочешь, я сам схожу?

— Нет. Я… я должна.

— Никому и ничего ты не должна.

— Разве что кредитным организациям и нам, — уточнил демон.

— Вася!

— Василий!

— Пофиг. Иногда и вправду лучше помолчать. Видишь, она нервничает. Переживает. А ты тут ещё о кредитах напоминаешь. Так, Тараканова, хватай меня под одну руку, а Ваську под другую!

— Василия!

— Можно и Василия. Так даже солидней выйдет. Вась, а ты паланкина с собой не захватил? Вообще прикольно получилось бы. Представь, сперва этот, как его, глашатай, потом танцовщицы, паланкин и мы с Васькой.

— Моё имя…

— Мелецкий, ты чушь несёшь.

— Ещё какую. Но ты же слушаешь. И отвлекаешься.

И улыбка у него дурацкая на редкость. Разве нормальные люди улыбаются вот так? И без повода? А этот… клоун и есть. Но дышать действительно легче стало. И коленки не подгибались.

— Хватай, хватай… если жениха два, то нужно обоих использовать!

— Я не готов к столь стремительному сближению.

— Понимаю, Вася. Но надо потерпеть. Ради дела. Исключительно ради дела. Эта женщина подписала контракт. Может, она знает, как его расторгнуть.

От демона едва уловимо пахло дымом и карамельками, от Мещерского — колбасою. И главное, почему-то Ульяна, взявши их под руки, окончательно успокоилась.

— Вот, теперь фланги прикрыты.

— Уль, вы так смотритесь… — Ляля всплеснула руками. — А мне обязательно идти? Можно, я погуляю?

И указала на громадину торгового центра.

— А потом на парковке и встретимся?

— Можно, — разрешил дядя Женя. — А я вот схожу.

И рубашечку свою клетчатую поправил.

— Давно я в ресторациях не был.

Кафе «Магнолия» было небольшим, отвратительно дорогим и не менее отвратительно пафосным. У дверей его дежурил швейцар, взгляд которого заставил Ульяну остро ощутить своё несоответствие этому удивительному месту.

И даже почудилось, что не пустят.

Но швейцар отступил в сторону и открыл дверь. И только презадумчивый взгляд его, который Ульяна скорее чувствовала, нежели видела, выдавал лёгкое душевное смятение.

— Доброго дня, — из-под земли, не иначе, выскочил администратор. — К моему огромному сожалению…

— Нас ждут, — Ульяна вцепилась в руки и подвинула обоих женихов поближе.

— Вас… всех?

А вот администратор явно был из числа новых сотрудников, и потому на лице его отразились, что удивление, что некоторое сомнение, вполне понятное. Даже Ульяна в своих джинсах в обстановку не вписывалась, чего уж говорить про Мелецкого, который зачем-то посмотрел вниз и, пошевелив пальцами, заметил:

— Блин, переобуться забыл…

Резиновые шлёпанцы в целом были неплохими, разве что чутка маловатыми, а потому пальцы, пусть и в носках, выглядывали и нависали над краем.

— Тараканова, я не нарочно, если что. Переволновался вот.

— У меня есть туфли, — Василий тоже посмотрел. — Если хочешь.

— В портфеле?

Демон кивнул.

— А с виду не скажешь.

— Там пространственный карман.

— Круто! А что там ещё имеется?

— Мелецкий, — Ульяна дёрнула за руку. — Давай серьёзнее…

Хотя, конечно, какая серьёзность в резиновых тапках? Ещё бы сапоги напялил. И мама тоже вот на эти тапочки уставилась. Потом приподняла бровь и выражение лица стало таким… таким… насмешливым.

— Какой милый мальчик, — произнесла она певуче. — Даже как-то неожиданно видеть такое непосредственное очарование рядом со столь унылой особой, как моя дочь…

Она была красива.

Нет, мама всегда была даже не красива — совершенна. Но сегодня — особенно. Тёмные волосы собраны в простой пучок, но простота обманчива. Скорее причёска эта подчёркивает правильность черт лица.

Фарфоровую белизну кожи.

Ту естественную красоту, которая на самом деле никогда не бывает по-настоящему естественной. Вот раньше подобные мысли в голову Ульяне не приходили. А теперь взяли и пришли.

— Новую пластику сделала? — поинтересовалась Ульяна, пусть даже прозвучало это грубо.

— Ха, Розка, а ты всё никак не успокоишься с перекраиванием рожи? — дядя Женя вот тоже от излишка манер не страдал. — Я ж говорил, что так оно и будет. Сперва сиськи, потом жопа, а потом, глядишь, и понеслось…

И стул отодвинул.

Причём вроде одной рукой, хотя стулья в «Магнолии» были массивными, дубовыми.

— Как хорошо, когда есть кому напомнить, почему не стоит скучать об утраченных родственных связях, — мама обозначила улыбку. — Чай? Кофе? Тут отличный кофе по-турецки варят. Пирожные тоже ничего. Но Улечке рекомендовала бы воздержаться. Не с её фигурой увлекаться сладким. С прошлого раза ты