Танат 4 - Виктор Айрон

Вокруг охнули, а некоторые и злобно зарычали. Меня, однако, уже понесло. Хватит. Мне не нравится этот мир. Не нравятся его порядки и законы, сжирающая его гниль. Может я отчасти идеалист на которого влияют воспоминания о родине, но мой выбор сделан с момента перерождения здесь. Какой смысл в долгой жизни если мир всё равно умирает?

— Он нарывается, — слышу я из дальних рядов. Мои спутники заметно напряглись, а Стрелок положил руку на кобуру. Плевать. Вот реально.

— Зато тут все живут тихо, незаметно и в достатке. Не пытаются достать лишний кусок биомассы и не боятся, что их оболочка внезапно сдохнет. Так ведь? Вы ведь все такие довольные жизнью и не мечтаете о большем. Хотя, когда припрет, перережете глотку тому, кто с вами в рейды ходил. Чтобы скормить биореактору куски его тела и протянуть чуть дольше. И ради чего? — подхожу ближе и рассматриваю разов, что нас окружили. Людьми я их точно не назову. — Ради глотка итво, горстки грибов, пары пластин рациона и может теплой компании на ночь. Да и то боитесь, что тот, с кем вы будете кувыркаться, может убить вас или ограбить.

Не знаю откуда во мне взялось столько презрения, но делился я им щедро. И больше всего меня бесили те рожи, что были похожи на человеческие. Читать я их мог, так что отчасти даже понимаю Даргула. Плесень и биомасса. И какая же трусливая, подлая, мерзкая. Дрэйн и остальные кочевники, да хоть племя Дрисса и то храбрее. Как там было у классика? Это гораздо хуже. Это лучшие люди города, мать их.

И их проняло. Многие отшатнулись от меня, хотя самого разного оружия, включая стрелковое, у них было навалом. Краем глаза замечаю, что Стрелок оставил кобуру в покое и сложил руки на груди. Представление ему явно нравилось.

— Нет надежды и милосердия в этом мире? — продолжал я свой гневный монолог. — Да вы его и не заслуживаете. Смерть труса позорна и унизительна, но вам насрать, что у этого мира лишь одна гребаная проблема. С Танатом всё нормально, — решил я перефразировать одного давно покойного комика. — Это с разами полная жопа. Сам он парень неплохой, даже вас уродов спас.

— Кто? — раздался удивленный голос.

— Танат, — отвечаю я. — Только ему муты ближе по одной простой причине. Просто они не сволочи, которые готовы прогнуться. Они просто дерутся.

— Как и ты! — заметил вдруг Стреклок. — Ты дерешься потому, что дерешься. И потому хрен тебя кто согнет. Убьют, покалечат, ноне сломают. Хотя, тут я погорячился. Ты грохнешь несколько десятков, сотню, а остальные разбегутся. Как ты верно заметил, они все просто трусливая куча говна. — Наёмник посмотрел на стражей Изломанных. — К вам это не относится. Вы своих не бросаете. Даже если без ног переродился, то пристроите к делу. Нико прав, вы сильные. Но лучше нам пойти побыстрее.

— Почему? — перевёл кошак вопрос Ори.

— Пока этот псих себя так не накачал, что вся улица в кровище будет. Знаю я его. То в гнездо плывунов заплывет, то спраксу бросится морду чистить.

— На поле нашли останки пары спраксов, — заметил кто-то.

— То есть он уже четверых убил. Поди и сожрал.

— Не успел, — заметил я, а потом из моей глотки раздался урчащий звук из утробы. — Блин, опять есть хочу.

Эта фраз возымела неожиданный эффект. Разы бросились врассыпную.

— Чего это они?

— Не хотят стать первым блюдом в твоем меню. — Стрелок протянул мне пачку с пластинами рациона. Продолжаем путь к площади. Успеваю всё съесть за пару микроциклов. Ё-моё, я ведь несколько дней в коме лежал. Меня лечили, но кормили видать не очень. Ну и гадость этот местный рацион. Говорю это вслух.

— Ну извини, что мясной ресторан для тебя не завели, — хмыкает Стрелок. — Но думаю, с учетом новых жителей, этот вопрос может решиться.

— Скоро так или иначе решаться многие вопросы, — замечаю я туманно.

Тут впереди во главе с оркоподобным качком без рта появляется идущая к нам на встречу группа разов. Специфика работы спасателя требовала уметь оценивать как ситуацию, так и настроение окружающих. Чтобы успеть предотвратить панику, которая порой страшнее пожара в невесомости. Группа впереди думала нас атаковать. Не потому, что они очень сильные или смелые. Просто самоуверенные или с головой не всё в порядке. Мы когда-нибудь до этой площади доберемся?

— Так это тот самый вестник? — спросил ехидно здоровяк.

Вернее сказать, что только спросить он и успел. Скользящий шаг или нечто напоминающее короткий прыжок к противнику, молниеносный удар в челюсть — тело начинает оседать. На спину вожак банды не упал только потому, что я схватил его за инис, приподнял и понес на вытянутой руке к заведению слева. Только так я могу назвать это место со столиками, где сидели разы самого бандитского вида. Ранее это могло быть чем-то вроде рабочей столовой, но времена изменились.

Несу тело одной рукой под удивленными взглядами разов. Как банды этого здоровяка, так и посетителей этого бара. Судя по отметкам на инисах, это парни из ещё одной группировки. Сначала они смотрели на моего оппонента со злобой, а сейчас они меня рассматривают с ужасом.

— Пусть тут посидит. — Отпущенное тело бухается на пустую лавку, а потом оседает на стол. — Присмотрите за ним. Его ребята заплатят.

— Он из другой банды, — пискнул кто-то.

— Не верное замечание.

С усмешкой поднимаю вверх указательный палец и из него отрастает коготь. Ого, а они тоже стали мощнее. Эволюция, да Дим? Возвращаем себе нормальную боевую форму. Правда улавливаю мысль напарника, что раньше у него такой дикой скорости не было. Это я уже и сам понимаю. Те любители кожаных ремней явно не ожидали от меня такой прыти.

— Родной, ты лучше подумай о том, что на мне, в отличии от вас всех, вообще никаких знаков банды нет. Так что, — обвожу рукой членов обеих банд, — у вас больше общего, чем вы думали. А уж если кое-кто так огорчится, что попросит меня нанести вам ещё один визит, отбиваться вам лучше вместе. Только это, — окидываю бандитов и замерших официанток, — вам всё равно не поможет. Кстати, тут я что-то про атаки на кочевников слышал.

— Может пойдем? — подаёт голос Стрелок. — Биты капают, сам говорил.

— Да, пойдем. А то, не дай Танат, ещё кто-нибудь придёт. Следующих, чувствую, точно придется в биореактор тащить.

— И конечно по кускам. Знаю я тебя, психопата.

— Это не я. Они сами на лезвия напоролись.

— Двадцать восемь раз? Да они действовали наверняка.

— Это кого я