Цепь - Ришат Медхатович Мухтаров

Но сказать, что Марина была неправа, тоже было нельзя.

Как-то раз, спустя примерно неделю после того, как Денис въехал в квартиру, посреди ночи его разбудила громкая музыка. Звуки доносились явно из-за стены. Нехотя поднявшись, Денис натянул домашнюю футболку, надел трико, сунул ступни в тапочки и направился в коридор. Здесь музыка звучала еще громче. Тонкая дверь комнаты Николая сдерживала звук куда хуже, чем стены. Денис, щурясь, с небольшим недоумением определил, что в коридоре было достаточно светло. Осмотревшись по сторонам, он понял, что свет падал из приоткрытой двери в комнату Марины. Сама Марина стояла в дверях, опершись на косяк, сложив руки на груди, и с еле заметной усмешкой смотрела на Дениса. Ее выражение лица как бы говорило: «Ну? Посмотри теперь, к чему приводит твоя вежливость».

Денис протер глаза руками и направился к двери в комнату Николая.

Постучал костяшками пальцев. Никакой реакции. Вероятно, музыка заглушала любые другие звуки. Денис постучал еще раз. Тот же результат. Денис невольно обернулся на Марину и заметил, что ее усмешка стала еще шире и выразительнее. Денис сложил ладонь в кулак и несколько раз с силой приложился к двери.

Эффект был достигнут – музыка смолкла. Из комнаты донеслись торопливые шаги, несколько раз щелкнул замок и дверь чуть распахнулась. Денису в нос ударил густой, едкий запах перегара. Неизвестно что употреблял Николай, но это пойло было точно не высшего качества. Денис даже не сразу узнал Николая, на долю секунды решив, что перед ним один из смачно описанных Мариной дружков и собутыльников шумного соседа. Денис давно привык к хмурому, вечно сутулому невзрачному человечишке с бегающими глазками. А сейчас перед ним стоял веселый, улыбающийся во все свои примерно двадцать пять зубов парень в хорошем настроении. Стоял, немного покачиваясь.

– Сосе-ед, – приветливо растянул Николая. – Заходи-заходи. Выпьешь?

Николай чуть посторонился в дверях, явно желая пропустить гостя мимо себя. Денис бросил взгляд в комнату и определил, что Николай гулял один. На столе стояла полупустая бутылка водки, нарезанный сыр и хлеб. На долю секунды в голове у Дениса проскользнула мысль: «А почему бы и нет?» – Денис уже полгода был в завязке, но тяга к алкоголю и память о беспросветных запоях, вероятно, были вытравлены из головы не до конца. Но он мгновенно собрался.

– Нет-нет, спасибо, – по-прежнему вежливо ответил он. – Николай… Вы это… Музыку больше не включайте ночью. Ладно? Люди спят все-таки.

– Музыку? А я уже это… Как видишь… – торопливо закивал Николай. – Громко было, да? Прости, не подумал. Все. Будет как у крота в норе. Может, зайдешь все-таки? Посидели бы. А то сколько живем вместе, так ни разу и не пообщались.

Николай говорил понятно и связно. Некоторые гласные, конечно, куда-то пропадали, и язык не всегда поспевал за мыслью, но для вдрызг пьяного человека – судя по его мутным полуприкрытым глазам именно в таким состоянии он и находился – это было удивительно.

– Мне завтра на службу.

Денис постарался максимально акцентировать и выделить последние слова, чтобы даже до залитого по самую глотку водкой – или какую там бормотуху вливал в себя Николай – человека суть сказанного дошла предельно ясно. План сработал. Даже взгляд Николая стал как будто бы чуть трезвее. Он выпрямился и снова закивал.

– Ага. Понял. Будет сделано. Никакой музыки, – затараторил выпивоха, короткими шажками посеменил к старому проигрывателю и демонстративно снял с него пластинку. Затем поднял глаза и посмотрел на Дениса взглядом преданного пса, который только что выполнил команду «сидеть» и теперь ждал какого-то поощрения. Хотя бы добрых слов.

– Спасибо. Доброй ночи, – сказал Денис и все еще сонной походкой поплелся к своей комнате.

Марина стояла на прежнем месте.

– Не радуйся, – хмуро сказала она Денису, привычно обращаясь к нему на «ты». – Пять минут и он опять заведет свою шарманку. Да же, алкашня?

Последнюю фразу, повысив голос, Марина бросила Николаю, который показался в проеме двери. Тот в ответ только добродушно улыбнулся и медленно прикрыл дверь. Денис посмотрел на Марину и пожал плечами, стараясь вложить в этот жест смысл: «Не будем к нему так строги». Марина, вероятно, считала смысл, но, в ответ, только хмыкнула, еще больше нахмурилась и скрылась в своей комнате, не попрощавшись.

В эту ночь Николай больше не беспокоил соседей и, вероятно, лег спать. Но в молчаливом споре с Мариной, как говорится, была одержана победа только в битве. Николай все чаще начал тревожить Дениса ночными ретро-концертами – все его пластинки, кажется, были выпущены еще в восьмидесятых. Даже несмотря на то, что после первого же предупреждения и просьбы не шуметь, Николай тут же успокаивался, просыпаться несколько раз в неделю в районе трех утра и беседовать с пропойцей, вдыхая аромат его перегара, для Дениса было малоприятным занятием.

И ладно бы дело ограничивалось только музыкой. Николай, который, выпив, теперь, кажется, просто жаждал общения с приятным соседом, стал сам наведываться к доброму участковому. Уже пару раз Денис просыпался от аккуратного, немного стеснительного стука в дверь. Ночным гостем, конечно же, оказывался пьянющий Николай. Стоя на пороге комнаты – Денис даже не думал приглашать его войти – Николай начинал рассказывать о том или ином происшествии, случившимся с ним за день. В основном, он жаловался на то, как его выгнали из магазина или нахамили в автобусе.

– Вот зачем они так ко мне? Я же не буяню, не барагожу, – жаловался Николай. – Я чего, виноват, что у меня так судьба сложилась? У меня родители не богатые. Мне в университет дороги не было. Вот и приходится… Я же работаю. Иногда. То грузчиком, то снег где-то надо разгрести зимой кому-то… Я не бомж какой-то. А они… Валера, выкини отсюда этого козла! – спародировал, вероятно, какую-то кассиршу Николай. – А все потому, что у меня пяти рублей не хватало, и я долго их в кармане найти не мог. Да если бы мне шанс дали, я бы знаешь кем стал? Они все бы у меня в ногах… Не везет просто.

И все в подобном духе. Все сказанное можно было уместить в двух-трех предложениях, но Николай продолжал стоять перед Денисом и мусолить одно и то же. С каждым кругом рассказа делая маленький шажок вперед. И в итоге все же пересекал порог комнаты. Как только наступал, казалось бы, логический финал очередной жалобы, и у Дениса появлялась надежда, что гость вот-вот