Фантастика 2025-96 - Ким Савин

неоновую розовую дорогу, но я видел лишь мошек, белых стрекоз, что падают на землю, обожженные огненными облаками. И будет хуже, если я ничего не предприму.

Я должен.

Пора.

Я опустил капюшон пониже, ссутулился и двинулся к подъезду.

* * *

«Разве может быть прекрасней это солнце, солнце, солнце!»

Звероподобная мультяшка бежала по зеленой траве, все это блестело и переливалось. Глаза у мультяшки были по анимешному огромные.

— Зачем ты это смотришь? — спросила Муза.

— Я не смотрю, телевизор работает фоном, — ответил я.

— Тогда зачем ты его включил?

— Просто так. Не могу позволить себе спать, неизвестно что произойдет.

Я сидел в позе медитации, стараясь сфокусироваться на реальности. Я не знал где правда, а где ложь, и в каком месте я сейчас на самом деле нахожусь. В квартире я, или на улице?

Сейчас утро или вечер?

Я не спал третьи сутки, но боялся сомкнуть глаз. Мои кошмары могут воплотиться в реальность, доверять себе я больше не мог.

— А если заснешь рядом с убитой? Вот будет подарочек для полиции! — хохотнула Муза.

Я приоткрыл глаза, вглядываясь в происходящее на экране. По полю скакал разноцветный единорог, его лоб обагрился кровью. Происходящее напоминало старый платформер: на пути у копытного героя появлялись враги, которых он пронзал и бил своим рогом. Преимущественно это были белые овечки, реже попадались ползающие барсуки и парящие кальмары. Поверхность экрана заполнялась нарисованной кровью, а единорог все бежал и бежал…

Я дотянулся до пульта и переключил канал. Очаровательная девушка в классическом костюме объявляла прогноз погоды.

«Сегодня вечером в Токио ожидается мокрый снег с дождем, все по вине сезонного циклона, так что ждем падения слизней и мокриц. Лужи из сверчков тоже будут, так что не забудьте взять резиновые сапоги, чтобы их давить. Если планируете сегодня вечером кого-нибудь убить, одевайтесь потеплее! А теперь я буду снимать одежду, поэтому оставайтесь с нами!»

Следующий канал. Девушки айдолы на сцене из подушек, новый клип.

'Все запуталось! Да.

Все пере-ме-шалось.

Все запуталось! Да!

Я не рас-те-рялась!

Режь, режь, режь! Достань свой инструмент!

Режь, режь, режь! Давай, лови момент!'

Я устало закрыл глаза.

Нужно дождаться вечера.

Понять бы, где я нахожусь…

* * *

Я прошмыгнул в подъезд, который почему-то вонял канализацией. Наверное, прорвало трубу где-то в подвале. От морозов такое бывает, а местные жители к подобным заморозкам не привыкли.

Тихо поднялся по ступеням. Сверху что-то капало, мерзко, с хлюпаньем. На лестничном пролете кто-то оставил тлеть сигарету и забыл закрыть окно, через которое внутрь проникал ветер и снег.

Из форточки доносилось стрекотание цикад. Это тоже галлюцинация, конечно. Только вот почему я её слышу? Они меня так достали летом, что я прямо наслаждался тишиной с наступлением холодов.

Чем выше я поднимался, тем громче был этот омерзительный звук. Стрекотание. Оно просто резало мои уши.

Как представлю этим мерзких, жирных мух, которые трут себя лапами, так становится не по себе. (Это называется стрегуляция. И да, слово отлично рифмуется с мастурбацией.)

Третий этаж.

Я перекинул велосипедный рюкзачок со спины на грудь. Достал отмычку, присел у двери, несколькими движениями пальцев нащупал язычок замка. Щелчок…

Полоска оранжевого света упала на стену из приоткрывшейся двери. Я медленно потянул ручку на себя и заглянул внутрь. Очень надеюсь, что она никого не ждет.

Поправил шарф, закрывая лицо. Вытащил из кармана танто и вошел. Заскрипел паркет, в зеркале в коридоре промелькнуло мое темное отражение. Я остановился, разглядывая в зеркале чужое лицо. Почему я такой мелкий? Почему так выгляжу? Ах да, я больше не я… Черт, дело плохо, моё сознание разваливается на части, память дает сбои. Скоро я совсем себя потеряю и превращусь в кровожадного тупого зверя. Йока Тошима должна умереть. Она — мое лекарство.

Я ощутил возбуждение, будто долго этого ждал. От природы не уйдешь, от своей сути не спрячешься.

* * *

— Ты готов? — спросила Муза.

— Нет, я разбит, — признался я, укладывая в рюкзак запасные перчатки и рулон целлофановых пакетов. — Не контролирую ход реальности. Даже не знаю, где сейчас нахожусь.

Я взглянул на окно, за стеклом бурлил океан, я будто был в каюте лайнера, иллюминатор которого захлестывали волны.

— Сконцентрируйся. — Муза вытерла рукой кровь под носом. — Малыш, пожалуйста, возьми себя в руки, я сейчас сдохну здесь.

— Ты не пойдешь со мной?

Она с трудом оторвала голову от подушки.

— Я не могу. В этот раз ты сам по себе…

Я застегнул сумку и закинул через плечо. Тряхнул головой, чтобы сбить морок с глаз. Вроде прояснилось: море за стеклом исчезло.

Я оделся, привычно открыл окно и выглянул на улицу. Внутреннее жжение торопило меня, пусть солнце только зашло, но мне было невмоготу сидеть дома. Боги, как я оторвусь…

Копы сидели в машине. Два темных силуэта лицом ко мне. Вот черт, и не отвлечь никак.

Я подавил в себе дикое желание сорваться вниз, наплевав на осторожность. Стоп… Держи себя в руках, пока можешь. Не нужно рисковать. Сейчас не время для необдуманных поступков.

Мама-сан ушла на вечернюю смену, можно использовать запасный выход.

Я закрыл окно, прошел в общую комнату, а оттуда в ванную. Будем импровизировать. Я давно присмотрел форточку над унитазом. Мы её никогда не открывали, хватало вентиляции. Окошко узкое, выходит на козырек крыши. Благо я сам щуплый, зато гибкий как кот.

С хрустом я смог поднять окошко, просунул внутрь голову. Отлично, если она зашла, задница точно не застрянет. Сначала рука и плечо, следом голова…

Извернувшись, я втиснулся в тесный лаз и выбрался наружу. Отсюда меня не увидят, а как возвращаться буду, подумаю потом.

Проскользил по заснеженному козырьку и спрыгнул на бетонную ограду, ещё прыжок и я в соседнем дворе. Сзади тихо, — ни криков, ни звука сирен. Никто ничего не заметил.

Теперь за дело…

* * *

Я вошел в комнату так тихо, что не слышно было даже дыхания. По крайней мере, моего точно.

Она была там, мой упавший в клоаку ангел. Сидела на кресле, развалившись и повесив голову. Длинные волосы спадали на обнаженную грудь. Шелковое кимоно не было завязано, я видел её живот со шрамом от кесарева сечения и обнаженное гладкое бедро.

Пахло алкоголем, грязным сексом, табаком и чем-то кислым. Типичный запах притона. Лучше бы мои чувства смешались как обычно, только бы не ощущать этот букет.

Мы были