Фантастика 2025-61 - Дмитрий Александрович Емец

Только вот я при всей моей благодарности княгине Васильевой так и не мог понять одного: для кого она старается? Для меня? Для Валерона? Для себя? Или возможны варианты? А если они возможны, то есть ли в этих вариантах место для меня? Очень мне хотелось знать ответы на эти вопросы. Но я понимал, что получить их не у кого — Аню, как Петю Сибирского не допросишь.

Ещё мы закрыли сделку по телеканалу. Закрыли быстро — буквально за три дня. Пономарёв сначала принялся возмущаться — говорил, что не готов так скоро покинуть страну, что у него есть ещё какие-то дела, которые требуют времени, но Соболев ему намекнул, что может передумать покупать, и владелец телеканала, делового центра, двух квартир и дачи сразу стал сговорчивее.

Я тянуть действительно было нельзя: выборы, можно сказать, были уже на носу, а рейтинг нынешнего губернатора благодаря журналистам коммерческого телеканала падал с каждым днём. Почти в каждом выпуске новостей или ругали Коростылёва, или хвалили Белова. А зачастую совмещали. Поэтому времени, чтобы качнуть маятник общественного мнения в обратную сторону, оставалось всё меньше. А качнуть его стоило — я прекрасно понимал, если я помогу Андрею Андреевичу удержаться у власти, он этого не забудет. И вложения в телеканал уже на этом этапе практически окупятся.

А вот про меня журналисты словно забыли — всего один раз упомянули и то в связке с губернатором. Может, не до меня было, а может, Пономарёв всё же какое-то влияние на них имел и попросил меня не трогать. Возможно, опасался, что я могу разозлиться, психануть и передумать с покупкой. Хотя я там уже ничего не решал, этим занимались юристы Соболева.

Чтобы никто ничего не узнал, и информация о продаже делового центра и телеканала не вышла раньше времени за рамки узкого круга лиц и не дошла до сибирских бандитов, продавал Пономарёв свои активы одной из многочисленных кампаний Соболева, что была расположена в Москве. Там же, у столичного нотариуса, и оформили сделку.

После этого Пономарёв вывел за границу все деньги, отправил туда же всю свою семью, якобы на отдых, выписал юристу Родиона Савельевича доверенность на продажу квартир, дачи и машины и назначил общее собрание для всех сотрудников телеканала: от уборщицы до директора.

И вот сегодня ровно в полдень в большом конференц-зале делового центра это собрание должно было состояться. А в два часа дня бывшему владельцу телеканала предстояло сесть в самолёт и навсегда покинуть родной город.

В половине двенадцатого мы с Гришей и Владом приехали к деловому центру. Орешкин отнёсся к идее стать хозяином телевизионного канала с огромным энтузиазмом и уже строил большие планы по развитию своего нового бизнеса. Чтобы сын отнёсся к делу максимально серьёзно, Родион Савельевич оформили свою половину телеканала на Гришу. Вторая, как мы и договаривались, досталась мне.

А ещё я решил перевести на канал Влада — я уже давно заметил, что он начал на рынке скучать. С возложенной на него работой справлялся отлично, но вот огонь в глазах погас. Влад из той категории людей, которым нужны постоянные вызовы, а рынок — это то место, где желательно так наладить работу, чтобы вызовов избегать. Совсем другое дело — телеканал. Здесь вызовов просто с горкой.

А Влад ещё и с техникой дружит — я просто не мог его не перевести на канал. Да и с Гришей они прям спелись — вот пусть и работают вместе. Орешкин будет генеральным директором телеканала, а Влад его замом по технической части. Надо ещё найти хорошего специалиста в рекламный отдел. Сейчас это дело на канале не развито, но я-то по опыту прошлой жизни знаю, какие это огромные деньги в перспективе.

Очень хотелось ещё и Саню как-то к этому делу подтянуть — хотя бы внештатным юристом, но тот решил до лета полностью сконцентрироваться на учёбе. Дело нужное, здесь мешать не стоит. Но вот когда окончит курс и сдаст сессию — обязательно поговорим.

Мы поднялись на лифте на предпоследний этаж и прошли в кабинет директора делового центра. Там, развалившись в кресле, сидел его бывший хозяин. Завидев нас, он улыбнулся и произнёс:

— Как это, оказывается, грустно, господа! Я ведь когда это всё строил, думал, что на года, что просижу в этом кабинете до самой пенсии.

— Я думаю, с теми, деньгами, что вы получили, Степан Савельевич, вы без проблем найдёте какое-нибудь хорошее место, где можно просидеть до пенсии, — заметил я.

— Эх, молодой человек! — театрально произнёс Пономарёв, вставая с кресла. — Вам не понять, что такое — терять бизнес.

Терять бизнес. Я невольно усмехнулся, вспомнив, как в свои первые девяностые я по-настоящему терял бизнес. И не раз. А этому клоуну денег заплатили с лихвой, но он ломает тут комедию. Впрочем, почему бы и нет. Мне вообще плевать, я с ним расстанусь максимум через полчаса и навсегда.

— Это кабинет директора телеканала? — поинтересовался Орешкин. — Неплохо.

— Вообще-то, это кабинет директора делового центра, — оскорбившись, заявил Пономарёв. — Вам, юноша, если вы будущий директор телеканала, придётся сидеть в более скромном помещении.

— Не, — отмахнулся Гриша. — Я здесь буду сидеть. Мне здесь нравится.

Орешкин подошёл к окну, оценил вид из него, даже присвистнул от удовлетворения и добавил:

— Однозначно буду здесь сидеть.

Бывший директор кабинета на это уже никак не отреагировал. Благоразумно решив, что это не его дело, он обратился ко мне с более важным для него вопросом:

— Игорь, вы мне обещали, что пока я не сяду в самолёт, никто не выйдет из зала и не сделает ни одного звонка. Вы не забыли об этом?

— Всё под контролем, — ответил я. — Не переживайте.

Я его не обманул: всё действительно было под контролем. Артём Иванович с группой ребят уже был здесь. Собрать телефоны у редких обладателей этих девайсов и обеспечить, чтобы никто не покинул конференц-зал в течение двух часов — для нашей службы безопасности точно не проблема.

Конференц-зал был огромный — человек на сто пятьдесят, не меньше. Около десяти рядов с мягкими удобными креслами, небольшой подиум с трибуной для выступлений, экран на всю стену. Всё новое, красивое, как, собственно, и весь этот недавно построенный деловой центр.

Персонал телеканала в полном составе не заминал и пятой части мест — все пришедшие расселись по центру на трёх первых рядах.