"Фантастика 2025-28". Компиляция. Книги 1-19 - Дмитрий Шатров

едва различимым шепотом. Да, так и есть! Кажется, он создал еще одну химеру. Нелюбимое дитя, брошенное на произвол судьбы и новой хозяйки. Увеличительное стекло, способное уничтожить все вокруг.

– Почему вы меня видите?! – Августа обдало ледяным холодом. Так бывало, когда его касалась албасты. Нечаянно ли, нарочно ли – не важно. От этого мертвенного прикосновения тело немело на долгие часы. Вот только сейчас его руки коснулась не албасты, а Лизонька. Коснулась, требовательно посмотрела ему в глаза, повторила: – Почему?

Он сдержался, не отдернул руку, не отшатнулся сам. Остатками своей бедной души он понимал, что перед ним стоит ребенок. Несчастный, заблудившийся между мирами ребенок. И этому ребенку нужны ответы.

– Я не знаю, девочка, – сказал он просто. – Наверное, я особенный.

– Он тоже так говорил. – Лизонька убрала руку, и Август полной грудью вдохнул сырой ночной воздух. – Он говорил, что вы особенный, и вы непременно придете.

– Я пришел. – Август потер виски. В голове шумело, как после дичайшего похмелья.

– Вы опоздали. Лени больше нет. Меня больше нет.

– Но остались другие. – Почему-то ему было важно оправдаться перед этой маленькой призрачной девочкой. Или не перед ней, а перед самим собой? – В усадьбе есть и другие дети.

– Она их заберет. Одного за другим. – Лизонька покачала головой.

– Когда?

Нужно было спросить «как», но сроки были важнее. Время сейчас стало его единственным союзником.

– Скоро. Наверное, следующей ночью.

– Что она делает? – Август обернулся, окинул притихший парк долгим взглядом. – Что она с ними делает, Лизонька?

– Она играет. – Лизонька поежилась, как от холода, а Август некстати задался вопросом, чувствуют ли призраки холод.

– Во что? – спросил он вместо этого.

– В прятки. Она играет с ними в прятки. Это так забавно, мастер Берг.

– Что именно?

– Она так выбирает следующего Светоча. Она выбирает, а они, каждый из них, старается попасться первым, старается, чтобы она поймала именно его.

– И ты? Ты тоже… Светоч?

– Я?! – Лизонька усмехнулась. – Я не одна из них! – сказала твердо. – Я не хотела, чтобы она меня нашла, а она все равно…

– Она поймала тебя? – догадался Август.

– Да. Поймала, запятнала, сказала, что я очень особенная девочка, что я стану одной из лучших. Вы чувствуете, как от нее пахнет? – спросила вдруг Лизонька и поморщилась. – Сейчас я уже ничего не чувствую, но тогда, когда я была еще живой… – Она прикрыла глаза, будто вспоминая. – Такой тяжелый запах… Так пахнет на кладбище. Я знаю. Мой папа был кладбищенским сторожем. Я выросла среди могил. От нее всегда пахло смертью. Иногда сильнее, иногда почти неразличимо, но я чувствовала этот запах. А вы?

Горечь полыни, ладан, свечной воск…

– Я чувствую. – Август кивнул, и Лизонька открыла глаза, посмотрела на него совершенно недетским взглядом. Да и можно ли считать это существо ребенком? Есть ли возраст у неприкаянной души?

– Что ты сделала, чтобы не стать одной из них?

– Я убила себя, – сказала она и улыбнулась такой улыбкой, от которой у Августа исчезли все сомнения. Ребенок не может так улыбаться, ребенок не может так просто рассуждать о жизни и смерти. – Было больно. – Лизонька потрогала свою тонкую шею. – Нужно было выбрать другой способ, но у меня не осталось времени. Даже сейчас мне иногда кажется, что мне не хватает воздуха. Смешно, правда?

Августу не было смешно. Августу самому не хватало воздуха от этих страшных слов. А ведь ему еще предстояло узнать многое! Если Лизонька захочет с ним разговаривать, если сочтет достойным, после того, что он сделал. Или, вернее сказать, не сделал.

– Я думала, что меня не станет, и все закончится. – В голосе Лизоньки послышалась грусть. – А ничего не закончилось. Я не стала одной из них, но и не ушла навсегда.

– Тебе страшно? – шепотом спросил Август.

– Мне скучно, – так же шепотом ответила она. – Мне скучно и не с кем играть. Даже поговорить не с кем.

– Лиза, – Август сделал шаг к ней навстречу, добровольно вступил в кокон окружающего ее холода. – Лиза, что она с ними делает?

Теперь отступала она, пятилась назад, мотала головой. На мгновение Август снова увидел перед собой маленькую напуганную девочку.

– Лизонька, – повторил он мягко, но настойчиво, – чтобы помочь, мне нужно знать.

– Вы не поможете. – Она продолжала пятиться и делаться все бледнее и бесцветнее.

– Почему? – Это тоже был важный вопрос. Он не боялся убить и не боялся умереть сам. Он вообще ничего не боялся.

– Потому что она сильнее! – Лизонька перестала пятиться, рванула вперед, прямо к Августу. От неожиданности он не удержался на ногах, рухнул на спину. А Лизонька – или уже не Лизонька? – приземлилась ему на грудь, вцепилась маленькими ледяными пальцами ему в шею. – Потому что она уже давно не человек! – Ее голос теперь звучал прямо у Августа в голове.

– Она сделает меня одним из них? – Воздуха в груди почти не осталось, и сердце с каждым мгновением замедляло ритм. Успеет ли он получить ответ на свой вопрос до того, как оно окончательно остановится?

– В тебе есть искра, но ты слишком стар. Она пожирает детей, старик!

На мгновение Августу показалось, что с ним разговаривает не Лизонька, а албасты. Наверное, это умирающий мозг решил сыграть с ним на прощание такую злую шутку.

– Что?.. – просипел он, из последних сил удерживаясь от того, чтобы не оттолкнуть от себя нежить. – Что она с ними делает?!

– Что? – Лицо нависшего над ним существа менялось, угасающее сознание видело в нем череду знакомых и незнакомых лиц. – Ты хочешь знать, старик?

– Да… – Сил осталось только на это коротенькое «да». А на сколько хватит его самого?

– Я покажу. Смотри…

Стало холодно. Так холодно, как не может быть на земле. Если только в Нижнем мире. Если только на том свете… Август больше ничего не видел. Как он будет смотреть? Зачем ему, мертвому, эти знания?.. Он устало закрыл бесполезные глаза, приготовился умереть…

…Он и умер! Умирал десятки раз долгой и мучительной смертью. Он проклинал ту, что причиняла ему боль, и проклинал себя, за то, что согласился, за то, что поверил в собственную исключительность и собственные силы. Не было никаких сил. Не осталось ни капельки. Каждая из пережитых им смертей забирала свою дань. Когда все закончилось, Августа почти не осталось…