Фантастика 2024-2 - Елена Владимировна Петрова

Машка же дочь дружинника, вернее бывшего, так что тут ничего не придумаешь. И если я женюсь на ней, бояр это взбесит. Взбесит их и то, что я признаю незаконнорожденных детей, но с их гневом я всерьез рассчитывал справиться.

Господи, как же много “если” есть в моих нынешних думах. Зачали ли они от меня, родили ли, будет ли это сын…

Как же жаль, что ни у одного из моих ближников нет дочери. Была бы она у боярина Луки, я бы женился, не думая, породнился бы с ним, и тем самым еще крепче привязал бы к себе и самого боярина, и его сына, Никиту. Он ведь тогда был бы дядей для будущих князей. Да и воспитание я, наверное, поручил бы никому иному, как боярину Луке, уж он-то вырастил бы из моих сыновей воинов. Не правителей, конечно, но этим придется заниматься самому. Да и стать бы еще этим правителем, понять бы это, каково вести за собой не малую или большую дружину, а целый народ.

Вот он, мой первый шаг, моя речь перед народом, и первый казненный по моему слову. Боярич из рода Островских не в счет, его я выдал головой брату, и он мог делать с ним все, что угодно. А тут я не только обосновал людям необходимость казни наместника, но и сам поднес огонь к дровам. Вроде бы, уже стольких людей убил за время своего пути, что всех и не упомнишь, а вот такое у меня все равно в первый раз.

Нет, было такое, что убивали по моему слову и раньше, но сейчас-то мы убили наместника. Человека, слово которого было законом. Человека, который правил самым мощным из Пяти Княжеств. И это был уже второй наместник на моем счету, но первого-то я зарезал в поединке.

- Правосудие восторжествовало, виновный наказан, - крикнул я, повернув голову к толпе. - Его смерть послужит примером для остальных. Предательство - самое гнусное из преступлений, и все предатели будут наказаны. Не важно, в этой жизни или в следующей.

После чего я повернулся и двинулся в сторону детинца. Люди постепенно стали расходиться, дружинники тоже двинулись за мной, кроме тех, что должны были подкладывать дрова в костер. Тело наместника должно сгореть целиком, так, чтобы нечего было хоронить. А дров у нас пока в достатке.

Скоро меня догнали боярин Лука и боярич Никита. Никита выглядел воодушевленным, Лука задумчивым. Странно это было для старого вояки, он никогда особо сомнениями не терзался, а вот сейчас, похоже, стал.

- Что не так, боярин Лука? - спросил я. - Главного заговорщика против отца моего убили только что, да так, что и могилы не останется. Народ, вроде, принял это все, считай, что на нашу сторону перешел.

- Не знаю, Олег, - ответил Лука Филиппович. - Жестоко это было, живьем его сжигать. Может быть, и не к чему. Ткнули бы кинжалом под ребра, вывезли из города, да закопали бы где-нибудь в лесу, да так, чтобы и сами потом не нашли бы.

- Странные вещи говоришь, отец, - сказал за меня Никита. - Его же только вчера пытали по твоему с Олегом приказу. И тебе его жалко не было. А сейчас, когда на костер поставили, так говоришь, что жестоко.

- Не знаю, - покачал головой боярин Лука. - Не то это все.

- Он это заслужил, - ответил я. - Он отца моего предал, отравил его. Он страну разделить собирался. Да и вообще, уверен, он много еще чего успел натворить. Он ведь и твой враг был, и Никиту у него в темнице чуть со свету не сжили.

- Так-то оно так, да только… Вот отомстил ты за отца. И что, тебе легче стало?

- Не легче, - ответил я. - Да и не мстил я за него. Работу сделал, которую нужно было сделать. А теперь мы дальше пойдем. Лекаря местного отыщем, да за остальных наместников возьмемся. Много еще работы предстоит.

- Много, - согласился Лука Филиппович.

И мы, со свитой из дружинников, двинулись дальше, к княжьему терему. Тому самому, что должен стать моим домом на всю жизнь. Если, конечно, повезет.

Глава 15

Курское княжество. Усадьба боярина Андрея Кота. Начало осени 2225-го года от Рождества Христова.

И снова мы отправились в путь, оставив позади Орел. Не в день казни наместника, и даже не на следующий, нам пришлось задержаться почти на неделю для того, чтобы уладить свои дела. Зато теперь за нашими спинами была надежная твердыня, в которую, в случае чего, можно будет вернуться. И она гораздо ближе, чем тот же самый Брянск, что было немаловажно.

В городе, как я и предполагал, остались Борис Русланович и почти вся городская стража, из тех, что примкнули к нам. Еще я и смоленский наместник оставили по полсотни дружинников. С учетом того, что у них были достаточные запасы еды, потому что люди наместника Ивана, естественно, не успели съесть все, держаться в городе они смогут долго. Я бы даже сказал, очень долго, и уж точно достаточно, чтобы мы успели вернуться и ударить в спины осаждающим.

А штурмовать город, как это сделали мы, с разных сторон, у них не получится. Нас было семь сотен, мы потратили почти две недели на подготовку, построили осадные башни и ударили с разных сторон. И все потому, что у нас были на это силы, да и держало город чуть больше сотни воинов. У наместников же таких сил нет.

Но таким образом, в нашем войске осталось чуть меньше четырех с половиной сотен. Этого было вполне достаточно для того, чтобы разбить в чистом поле войско любого из наместников, но брать города таким числом… Это будет сложно, если, конечно, не найдется никого, кто откроет нам ворота изнутри. А на это я не рассчитывал бы, особенно с учетом, что письма до курской дружины не дошли, иначе кто-то из них наверняка уже приехал бы.

Однако четырех сотен не хватит на случай, если войска наместников объединятся. Силы будут примерно равны, и победить без большой крови уже не получится. У нас ведь и нет какого-то преимущества, войска в целом равны, обучены примерно одинаково, так