"Фантастика 21025-22". Компиляция. Книги 1-23 - Виталий Хонихоев

голоса и выражением лица передать столько информации за раз, что мой внутренний процессор начинает дымиться. Другая женщина, например — Акира, да уж Акира усвоила, поняла бы и впитала каждый бит этой информации и наверняка бы ответила что-то вроде — «Я вижу, что ты видишь», передав в ответ такую же тонну информации. А я-то дурак, куда полез, читать не умею. Хотя мой личный параноик внутри говорит, что Юки знает (откуда?!) о том, что у нас произошло, что она осуждает все, что произошло и что я уже виноват перед ней, за то, что это все произошло. Вот не получается у меня в намеки и экивоки, как там про Наполеона говорили — La vibration de mon mollet gauche est un grand signe chez moi — дрожание его левой икры есть великий признак. Вот и тут — ля вибрасион, только у меня в голове.

— Да. Мы отдыхать ездили с девочками. — невпопад сказал я и тут же пожалел о сказанном. Кто мы? С какими еще девочками? Они тебе партнеры, команда, а ты тут — девочки, она ж подумает черте что. Опять. Отдыхать они ездили. У нас тим-билдинг был и прошел кстати неплохо, сплотились все, как не в себя. Прямо-таки единый монолит теперь. Импэбло кунидо — камасэ равен сидо, как говорится. Пока мы едины — мы непобедимы. И единение там у нас было, и не раз, но потом выяснилось, что все это жжж — неспроста и не такой уж я и неотразимый Дон Жуан, а просто кровушка моя афродизиак, блудласт и реген на ману в одном флаконе, да.

Так что теперь фиг мне а не секс, даже с Читосе, особенно с Читосе, которая вроде как не против, но вдруг это действие моей способности а не осознанный выбор индивида. Индивид, конечно, считает, что это все неправда и даже пытался проникнуть ко мне в спальню вечером следующего дня, но был скручен превосходящими силами правопорядка в лице Майко и отправлен спать. А может быть даже наказан. Мне слышно не было.

— Как интересно. Отдыхать ездили. — говорит Юки и лицо ее, лицо Снежной Королевы, лицо безупречной белой, мраморной красоты — не дрогнет ни единым мускулом. Только очень наблюдательный человек может заметить намек на улыбку в уголках ее губ и промелькнувшую искру в глаза. Да. Всем жутко интересно как Сумераги-тайчо управляется со своим любовным треугольником, знали бы они, что это, мать его, квадрат. С острыми углами. Тяжелый такой.

— Да. — отвечаю я: — да ничего особенного. Так…

— И куда вы ездили? — уточняет Юки: — уж не в онэсн ли случайно?

— Пффх. — снова давлюсь чаем я, а в глазах у Юки мелькает искорка. И губы подрагивают.

— Наконец-то славная Сумераги-тайчо вкусила плоды запретной любви со своим гаремом? О! И правда, что ли?! Ну ты даешь, Синдзи-кун. — нет, это мистика, ну как все читают по моему лицу?! Как тут жить и сведения прятать? Надо повязку на лицо надеть. На все лицо. И потуже замотать, чтобы дышать трудно было.

— Я так рада за тебя, Синдзи-кун, что отныне ты носишь гордое звание мужчины. Впрочем, не об этом мы сегодня собрались поговорить. — мягко упрекает меня Юки, словно это я тут хожу и всем рассказываю, что именно у меня сорвали и в каком порядке. Как там у Гашека про «пыльцу невинности»?

— Эм… а что же именно мы собрались сегодня обсудить? — спрашиваю я теряясь в догадках. Отношения с их командой? Совместные планы на будущее? Попросят дать Майко «погонять»?

— У меня в команде есть девушка по имени Сакура. Ты ее знаешь. — говорит Юки и смотрит мне прямо в глаза. Ну еще бы я ее не знал, я как вспомню, так шерсть дыбом.

— Угу. — киваю я, ожидая продолжения. Начало интригующее. Сзади раздается негромкий хлопок.

— Здравствуй, Сумераги-тайчо — чьи-то губы почти касаются моей шеи и волосы на затылке становятся дыбом.

Глава 2

Мы пьем чай. Такое, знаете себе, чаепитие по Кэрролу — только вместо Шляпника, Мартовского Зайца и Сони за столом Сумераги-тайчо, Снежная Королева Крио и конечно же Цветущая Сакура, она же Бешеная Черемуха, она же Зрелая Вишня. Но атмосфера за столом вполне сюрреалистичная — ведь, казалось прошло то всего ничего времени с тех пор, как эта неприметная маленькая девчушка напротив порезала на сашими почти всех моих товарищей. Права Читосе, это у нас шок тогда был, мы ж не поняли ничего толком да и они тоже. Потому и сидели на квартире у Майко, как старые добрые друзья, а как только отошли, да осознали… в дрожь бросило конкретно. Отходняк называется, когда после боя сидишь и руки трусятся…

— Еще будешь? Нет? — Снежная Королева предлагает Сакуре конфетку и та берет ее с таким благоговением, куда там истово верующему, припадающему к святым мощам. Умеет же Снежная Королева вокруг себя свиту собрать, думаю я, вот прирожденный аристократизм и все такое. Даже двигается она как-то… как будто под водой находится — плавно, перетекая, с достоинством. Вообще от сцены «Королева кормит с рук диковинную зверушку» все становится еще более нереальным. Не хватает только взяться за руки и пуститься в пляс вокруг стола вместе со всеми этими чашками, чайником и блюдцами. Есть патоку, намазывать сливочное масло в часовые механизма, и есть печенья. Убивать Старика Время. Говорят, ему не нравится, когда его убивают. Да, передайте мне еще этого чудесного печенья.

Кстати, милая привычка Сакуры появляться у вас за спиной — та самая, которая стоила мне нескольких седых волос и дёргающегося глаза, — это просто одна из граней ее способности. Она у нас, оказывается скромница и недотрога, а потому очень стесняется. Результат — она теперь может появится только у вас за спиной и только с ножичком. Как интересно. Получается подсознание здорово влияет на наши способности. Все чудесатее и чудесатее…

Мы пьем чай. Я понимаю, что прямо вот сейчас, в эту минуту и эту секунду Снежная Королева пытается мне что-то сказать. Даже говорит. Положением блюдец на столе. Поворотом головы. Умело расставленными паузами во время разговора. Интонацией. Выбором слов. Этим вот всем своим… антуражем. Тем, как она гладит Сакуру по голове и улыбается ей, повернув голову.

К сожалению, когда всем в Японии выдавали это чудесную способность «читать между строк» и «понимать атмосферу», мои предки, судя по всему, занимались подводным плаванием. Или оригами складывали. Крестиком вышивали.

Потому, как там Карабанов говорил —