"Зарубежная фантастика -2024-11. Книги 1-19 - Дэвид Фридман Джерролд

– Утром придут старейшины и определят, что тебе нужно будет наверстать, – объясняет Энох. Его взгляд на мгновение замирает на моих губах, а затем прыгает в сторону.

Я вытираю рот и подбородок, проверяя, не осталось ли на них молока или чего-то еще.

– Ставлю сотню, что она будет паладином, – объявляет Каллан.

– Принимаю ставку, – парирует Бэкет. – Я знаю, вы говорили, что она хороша в оружии, но, если ее магия действительно настолько слаба, как это выглядело вчера, она им не подойдет.

– Она точно целительница. Она исцелила мои раны, даже не прикоснувшись к ним напрямую. Бесспорно, это ее сильнейшая ветвь. И она умеет сражаться, так что я тоже ставлю на паладина, – возражает Нэш.

Они смотрят на Эноха и ждут, что он тоже выскажется. Он оценивающе смотрит на меня и достает кошелек.

– Держу пари, что она станет паладином. А ты что думаешь, Сурок?

Сурок закатывает глаза и прожигает меня взглядом. Судя по всему, его прозвище успело закрепиться, и меня очень забавляет наблюдать, как его это раздражает.

– Она слишком красивая, чтобы быть настоящим воином. Думаю, Айдин давал ей поблажки – подкармливал ее хрупкую самооценку. Не может быть, чтобы она была так же хороша, как он говорил. Я на стороне Бэкета.

– Осторожнее, Сурок, твоя внутренняя сексистская свинья вырвалась на свободу, – говорю я, запихивая в рот очередную ложку хлопьев.

На самом деле мне плевать, что они обо мне думают, и у меня нет сил оскорбляться или придавать этому глупому спору больше значения, чем он заслуживает. В дверь звонят, и мои глаза сужаются, когда Энох встает из-за стола, чтобы ее открыть. Думаю, это старейшины – пришли, чтобы еще немного мне поднасрать. Я мысленно ворчу и полсекунды размышляю, не стоит ли мне приодеться. Опускаю взгляд на спортивные штаны и майку и решаю, что мне плевать.

Я доедаю остатки завтрака, и в этот момент внутрь вваливается большая группа. Парни встают и подходят к новоприбывшим. Шум приветствий и похлопываний по спине, полных зашкаливающей фамильярности, сопровождают меня на пути к раковине, где я мою и вытираю тарелки из-под завтрака. Меня пронзает укол боли: я скучаю по сестрам. Не только по их готовке, но и по их теплоте и игривости. Я уверяюсь в своем плане «уговорить-тире-украсть» сестер.

Оборачиваюсь и натыкаюсь на тех, кто ответственен за нынешний бардак, происходящий в моей жизни.

– Рад снова тебя видеть, Винна. Как ты, обустроилась? – спрашивает старейшина Клири – как по мне, излишне жизнерадостно.

Как и вчера, я прожигаю его взглядом, но молчу. Он улыбается, не обращая внимания на мою враждебность.

– Надеюсь, Энох сообщил тебе о планах на сегодня. Мы приехали в качестве наблюдателей и чтобы помочь всем, чем только сможем, чтобы как можно быстрее ввести тебя в курс дела.

Старейшина Клири поворачивается к остальным своим спутникам и начинает представлять тех из них, чьих имен я не знала, а кого-то и не видела раньше.

– К сожалению, вчера мы так и не дошли до знакомств, но это старейшина Ковка, – говорит он.

Старейшина-полинезиец, чью магию я вчера случайно украла, кивает, и его темные с проседью кудри средней длины колышутся. У него не самый выдающийся рост, но ноги толщиной со ствол дерева, а руки лишь немногим меньше. Хотя его сложно назвать бодибилдером, под его кофейной кожей совершенно точно скрываются крепкие мышцы.

– А это старейшина Альбрехт.

Старейшина Клири указывает на мужчину, который очевидно связан кровью с Бэкетом, четвертым членом ковена Эноха. Я словно заглядываю в будущее и вижу, как будет выглядеть Бэкет в среднем возрасте. У старейшины Альбрехта такие же аккуратные пепельно-каштановые волосы и карие глаза. На его лице сильнее отпечаталось время, но у него такие же прямые брови и высокие скулы. Его рука лежит на плечах Бэкета; судя по всему, их отношения проще, чем у еще одного отцовского-сыновьего дуэта в лице Эноха и старейшины Клири.

Старейшина Клири кивает мускулистому мужчине в шрамах, и тот делает шаг вперед. У него густые волосы и стильная прическа, но белоснежная проседь выдает его возраст. У мужчины грубая загорелая кожа с бледными шрамами, проходящими через бровь, щеку и губы с левой стороны лица. Это не один длинный шрам, а множество тонких линий, которые сливаются в одну. Мне тут же хочется сесть и послушать его истории с поля битвы: уверена, это было бы грандиозно.

– Здравствуй, Винна. Меня зовут Гидеон Эндер. Я лидер паладинов.

Мы крепко пожимаем друг другу руки, и я замечаю очередную сетку маленьких шрамов на обоих его предплечьях. Он сантиметров на десять выше меня, подтянутый и опрятный. Продолжая хранить обет молчания, я ничего не говорю в ответ на его приветствие, и он едва ли не одобрительно кивает, после чего возвращается к остальной группе.

Последний человек, которого мне представляют, выглядит точь-в-точь как Мэрилин Мэнсон. Белое припудренное лицо, подведенные черным ореховые глаза, темные губы и тонкие волосы цвета черного дерева: он словно собирается выйти на сцену. Я упускаю, как его зовут по-настоящему – настолько меня завораживает это сходство, – но он дружелюбно кивает мне в знак приветствия, и я едва сдерживаюсь, чтобы не прошептать ему: «The beautiful people, the beautiful people» [50]. До моих ушей все же долетает, что он – очень известный преподаватель в Академии, местной школе для кастеров, но это меня не удивляет: Мэрилин Мэнсон всегда был чертовски умным.

– Сегодня чудесная погода. Быть может, перейдем во двор и начнем? У новобранцев там тренировочная база, оборудованная по последнему слову техники, – объясняет старейшина Клири и, не дожидаясь ответа, проходит к большим раздвижным стеклянным дверям.

Все остальные выходят из дома и следуют за ним мимо террасы по искусно постриженной траве к небольшой каменной арене.

– Ну и что говорит о тебе и твоем ковене тот факт, что у вас во дворе находится гладиаторская яма? – спрашиваю я у идущего рядом Эноха, когда мы шагаем позади посетителей.

– Только то, что у трехсот спартанцев нет против нас и шанса, – шутит он и потирает свой пресс. – Гладиаторские ямы – последний писк моды. Мы идем в ногу со временем.

Я усмехаюсь и, взглядом сказав «Ага, ладно», наблюдаю за тем, как остальные с комфортом располагаются на каменных скамьях, протянувшихся по одному краю арены. Огороженная площадка усыпана какой-то песчаной смесью. Плетусь в ее центр: уверена, именно там они и хотели бы меня видеть, учитывая тот факт, что я – их сегодняшнее развлечение.

Мэрилин Мэнсон спокойно подходит ко мне и поворачивается лицом к старейшинам,