И грянул град - Лориана Рава

потому их раздирали противоречия. Немногие сосредоточившие у себя все богатства праздные прожигатели жизни ненавидели и боялись свой нищий и забитый народ, который, разумеется, платил им ответной ненавистью. Честному и бескорыстному человеку было почти невозможно занять сколько-нибудь важный государственный пост, его тут же сживали со свету те, кто предпочитал жить интригами. Бессребреник был для них врагом номер один, большим врагом, чем завоеватель-чужеземец. Великий Амаута Звёздный Путь писал: "Талант и патриот способен разрушить всю хитроумную систему делёжки пирога, и потому он практически обречён быть убитым подлыми карьеристами. Но, разумеется, рано или поздно наступает момент, когда враг под стенами города -- и нет никого, кто мог бы ему противостоять, и вот уже он врывается за городские стены, по городу пляшут пожары, опьяненные кровью воины насилуют и грабят всех, кто попадается под руку... Да, может быть, некоторым из бывших "хозяев жизни" удастся избежать попадания копья в толстое брюхо, и может быть, некоторые из них даже смогут пробиться к столу варварских вождей, но это -- редкая удача. А потом только через много поколений на руинах былого вновь прорастает цивилизация".

Случалось, правда, что народ бунтовал и свергал власть паразитов, но организовать жизнь разумно без знания соответствующей науки не мог, и цивилизация опять же рушилась. Впрочем, некоторое время кое-где власть была достаточно умна и хитра, чтобы подбрасывать подачки бедным, но и это не всегда помогало. Во-первых, потому, что так можно было делать только при наличии достаточного количества рабов, захваченных в войнах, а такое состояние не могло длиться долго. Кроме того, при отсутствии плановой системы легко воровать, а значит, средства, выделяемое на необходимое -- орошение, водопроводы, защиту от неприятеля -- могут быть легко разворованы и не дойти по назначению. В результате в городах начинались эпидемии, на полях гиб урожай, войска не могли отразить нашествие неприятеля, и государства гибли... Но ведь в Тавантисуйю всё было не так! Почему же случилось то, что случилось? При том, что за океаном государства, не знающие науки о мудром государственном устройстве, живут и рушиться не собираются -- последнее было, пожалуй, самым непонятным и обидным.

Уайн и Заря перешли небольшой хребтик, за которым открылась небольшая котловина, бывшая, видимо, когда-то боковым кратером уснувшего вулкана. Водопровод шёл через котловину, для его выхода специально была сделана труба в скалах.

Перейдя хребтик, можно были увидеть и причину аварии. Несколько звеньев трубы отсутствовали, и на месте обрыва возле дна котловины уже успела натечь небольшая лужа.

-- Так я и думал, -- мрачно сказал Уайн, глядя на это.

-- Ты догадывался? Почему?

-- Потому что когда я ездил в город Звездочётов, я проезжал мимо и видел, что в этом месте был очиститель воды из серебра. Теперь его упёрли вместе с медными пластинами вокруг. И новый не поставишь, потому что его тоже украдут через пару дней.

-- Но как это можно -- украсть, оставив без воды несколько селений?! Ведь это не могли сделать англичане, им на такую высоту не забраться, их тут мутит!

-- А ты думаешь, только англичане и каньяри устраивали погромы в Куско? Подонков и среди нашего народа хватает, только раньше они боялись, а теперь государство пало и некому пресекать торговлю краденым. А то, что нет воды -- ещё не самое худшее.

-- Самое худшее -- что у нас тоже станут плевать на общие интересы, и всё будет так же, как и везде?

-- Это да. Но я имел в виду другое. Ведь если водопровод не чинить, то вскоре на дне долины возникнет озерцо. Возможно, у него будет сток. Но если здесь случится хоть небольшое землетрясение, то озерцо выплеснется и волна смоет поля и селения, находящиеся ниже по склону.

Заря представила себе, как мирное спящее селение накрывает волна, и ей на миг стало дурно.

-- Скажи, а почему ты, кстати, думаешь, что вода не поднимется до уровня водопровода и сток не пойдёт по нему?

-- Во-первых, даже если так случится, то через несколько лет, когда водопровод разрушится в других местах, сток по нему прекратится. А во-вторых, видишь вон ту расщелину в дальней стене котловины? Стена вроде не должна протекать, и если она прочна, может, всё просто потечёт поверх, но если случится хотя бы небольшое землетрясение, хлипкую стенку может и расшатать, и селения внизу просто смоет.

-- Но неужели нельзя это предотвратить?

-- Ну, сам по себе очиститель воды не очень нужен. Амаута говорят, что серебро уберегает от заразы, но я им не очень-то верю. Так что без него можно обойтись. Можно вытесать водоводы из дерева, но их надо менять каждые полгода. Но если всё это хозяйство сейчас запустить, то потом уже с озером ничего не сделаешь силами нескольких селений.

-- Тогда мы должны сделать их сами и сейчас!

-- Один я не смогу.

-- Инти поймёт и скажет своим людям помочь.

-- Кто знает. Ведь мы не знаем, насколько тут ещё можно будет оставаться. Понимаешь, если мы это сделаем одни, то этим мы можем себя выдать. Хотя конечно, оставлять так тоже нельзя. Несколько дней мы без воды ещё потерпим, натаскаем кувшинами, а потом мы уедем, и тут случится беда...

-- Уайн, ведь ты же всё равно собирался тайно наведаться домой. А рассказать об этом своему отцу ты не сможешь?

-- Смогу. Во всяком случае, смогу передать ему необходимые расчёты. Составлю подробное описание аварии. Это я смогу сделать точно.

Заря сжала руку Уайна. Она понимала ту осторожность, которую он высказывал и которой научила его жизнь в Испании. Понимала его страх перед раскрытием и тюрьмой, но всё-таки Уайн, несмотря на всё это, был инкой, и потому не мог позволить ради собственной безопасности и безопасности собственной семьи допустить катастрофу.

-- В крайней случае, я передам всё отцу. Я знаю, он не оставит это так, в селении внизу живёт его троюродная сестра, и он не даст ей и её родным потонуть.

Войдя по щиколотку в лужу и держа измерительную верёвку, Заря почувствовала, какая ледяная тут вода. Она совсем немного проходила по водоводам, шедшим от истока горной речушки, бравшей начало от ледника, и потому вода в ней не успевала нагреваться. Для измерений с верёвкой требовались двое, один из которых должен был залезть наверх, а второй стоять внизу в натёкшей луже. Заря выбрала стоять внизу. Хотя с кормящей грудью такие риски не очень оправданны, но Заря