Фантастика 2025-61 - Дмитрий Александрович Емец

— Вообще, — ответил отец. — Я много думал обо всём, что произошло за последний год. Ты всё сделал правильно, сынок.

— Спасибо, пап!

Я поднялся из-за стола, подошёл к отцу и обнял его.

— Вы чего так рано поднялись? — донёсся до нас голос матери, вошедшей в комнату. — Я встала пораньше, хотела вам блинов к завтраку испечь, а вы уже здесь. Ещё, небось, и поели?

— Нет, мам, только попили, — ответил я. — Так что блины будут очень кстати.

Мать улыбнулась и пошла к кухонным шкафам, а отец включил телевизор — несмотря на ранний подъём, утро приобретало свои обычные черты.

Впрочем, с обычными я погорячился. Отец прошёлся по всем каналам, но ни на одном не было вещания. Если бы не логотипы в углах экрана, можно было бы подумать, что у нас что-то случилось с антенной.

— Странно, — произнёс отец, выключая телевизор.

— Может, профилактика, — предположила мать?

— Сразу на всех каналах?

— На телевышке.

— Если бы на вышке, то вообще бы сигналов не было, — возразил отец.

— Ну и ничего страшного, — сказала мать. — Хоть пообщаемся нормально. А то постоянно приходится воевать за твоё внимание с телеведущими.

* * *

На завод мы с отцом и Настей приехали к девяти. Сначала у меня была мысль вообще всю семью туда перевезти, чтобы обеспечить ей наибольшую защиту, но потом я решил, что это — перебор. Коростылёв прав: пока Сибирский князь не вернётся из Москвы, никаких активных действий его больной на всю голову брат предпринимать не станет. Уже предпринял — похитил Нику. Хотя с идиота, конечно, станется. Такой может вытворить что угодно. Но вряд ли он станет штурмовать мой дом в охраняемом коттеджном городке без согласования с братом. А по телефону такие вещи не согласовываются.

Вообще, семью по уму надо было увозить из города. И желательно заграницу. Пока временно — до прояснения ситуации. С моими деньгами я мог сделать это уже завтра. Отправить их с тремя пересадками куда-нибудь в Мексику, где их никто точно не найдёт. Бандиты не спецслужбы, у них таких связей, как у того же Артура, нет. А Сибирский князь вряд ли будет такими вещами заморачиваться. Он попытается решить вопрос со мной. Опасность для семьи представляет лишь Валерон, который может просто попытаться мне отомстить.

Вообще, надо было как следует обдумать вариант того, чтобы отправить Сибирскому князю запись моей встречи с его братом. Не всю, конечно. Без куска, где я полирую мордой Валерона стол. Это Илье Николаевичу видеть ни к чему. Да и Валерон после такого позора может окончательно слететь с катушек. А вот отправить кусок, где бандит угрожает мне и моей семье, где он полностью теряет контроль над собой — это не просто можно, но и нужно. Возможно, тогда князь поймёт, что его братец неспособен договариваться. И мы всё порешаем с Ильёй Николаевичем. Вот только как ему эту запись передать?

С этими мыслями я вошёл в приёмную, где застал Румянцева и Жукова.

— У нас тут возникли некоторые проблемы, Игорь, — тут же произнёс Ярослав Данилович. — Какие-то люди с утра перехватывали рабочих, идущих на смену, угрожали им, требовали, чтобы те, возвращались домой. Рабочие волнуются. Кое-кто отказывается работать, пока не получит объяснения.

— Да какие это проблемы? — вступил в разговор Артём Иванович. — Ну приехали рано утром две машины. Вышли с них какие-то урки, пытались запугать работяг. Так, мы быстро разобрались. Чего на пустом месте нагнетать? Всё нормально будет.

— Люди всё равно переживают, — стоял на своём Румянцев. — Ещё эта ерунда непонятная по телевизору.

— Что за ерунда? — спросил я. — По какому каналу?

— По всем. А ты не видел, что ли?

— Нет, — ответил я Ярославу Даниловичу и обратился к секретарше: — Включи телевизор!

Секретарша быстро схватила пульт и выполнила мою просьбу. Экран вспыхнул, и на нём тут же появилась картинка — балет. Лебединое озеро. И меня сразу же накрыло вьетнамскими флешбэками — вспомнил, как в своей прошлой жизни во времена августовского путча девяносто первого года по всем центральным каналам крутили этот балет.

У меня аж неприятный холодок по спине пробежал. Вот уж дежавю так дежавю.

— И так по всем центральным каналам, — сказал Румянцев.

— И никакой информации, в связи с чем это поставили в эфир? — спросил я.

— Никакой, — ответил Ярослав Данилович.

— Я звонил знакомым в Москву, — вступил в разговор Жуков. — У них там ввели военное положение. На улицах патрули. Народ старается из дома не выходить.

— Но это в Москве, — сказал я. — И это не повод нам расслабляться. Ярослав Данилович, скажите рабочим, чтобы не поддавались провокациям. Все эти угрозы — обычные происки недругов. Мы с этим разберёмся.

Румянцев кивнул и покинул приёмную. Когда он вышел, Жуков сказал:

— Это не просто провокации.

— Не спорю, — согласился я. — Но рабочим об этом знать не обязательно. Только паники нам здесь ещё не хватало. И вообще, ещё ничего не известно. Я буду разговаривать с Сибирским князем и постараюсь не довести ситуацию до открытой войны с сибиряками.

— Да, война нам не нужна, — произнёс Артём Иванович. — Но мы будем к ней готовиться.

— А вот это правильно! Готовиться надо ко всему.

Мы обсудили с Жуковым наши возможности, прикинули, что мы можем противопоставить бандитам, после чего мой наставник ушёл, а я проследовал к себе в кабинет.

Вскорости после этого ко мне пришла Вера с финансовым отчётом, и мы почти полтора часа его разбирали. Затем вернулся Румянцев, отчитаться, что в цехах всё нормально и все рабочие выполняют свои обязанности. Потом мы с Ярославом Даниловичем обсудили последнюю заявку из Министерства обороны, а когда он ушёл, на часах был уже почти час дня.

Я решил, что вполне можно объявить себе обеденный перерыв, и хотел было сходить навестить Настю, но зазвонил телефон внутренней связи, и спустя несколько секунд секретарша сообщила мне, что приехали Гриша, Влад и Острова. Это было неожиданно. Разумеется, я не мог их не принять.

— Гарик, прости! — с порога заявил Орешкин. — Это была плохая идея, Влад меня отговаривал. Это мой косяк!

Гриша минуты две расписывал мне, как они думали, что