Князь Барбашин 3 - Дмитрий Михайлович Родин

class="p1">Вот и их по пути попытались ограбить местные любители чужого добра. Однажды утром два или три десятка лодок выскочила из скрытой от взгляда камышом протоки и попыталась атаковать купеческие корабли. Однако охранные струги и купеческие дружины создали перед ними такую стену из огня и свинца, что быстро заставили безоглядки броситься назад, в тщетной попытке спастись. Тщетной, потому как струги корабельного приказа, под завязку набитые стрельцами, бросились за ними в погоню и устроили прямо у берега немилосердную резню. А тех немногочисленных пленных, что всё же выжили в ней, просто и без затей вытрясли на предмет знаний про захоронки и основной лагерь, после чего преспокойно удавили, свершив над разбойниками скорый суд, в котором председательствовал дьяк из Корабельного приказа. А на главный лагерь, что был расположен чуть дальше, в лесных чащобах, была спланирована отдельная вылазка, которая позволила хоть на время очистить этот участок реки от разбойного люда, хотя и не принесла изрядного барыша: разбойнички явно сидели на мели. Что же, теперь их везли в кандалах на заморский торг, ибо они никак не подпадали под указ царя о "христианском ясыре".

А ведь и без таких вот разбойничьих ватаг само по себе плавние по Волге было тем ещё испытанием. Всё же, не смотря на свои размеры, река изобиловала мелями и перекатами, которые затрудняли движение судов.

И всё же, поскольку больших остановок в пути не было, то через каких-то пятьдесят дней, как Никита покинул Тарусу, показались впереди минареты и башни Хаджи-Тархана. Правда в самом городе караван не остановился, а пробежал ещё вёрст десять вниз по Волге и только там причалил к вымолам большого Гостинного двора. Здесь пайщики персидской компании отделились от своих многочиленных компаньонов и принялись формировать новый караван, которому предстояло пересечь море и достичь уже персидских берегов.

Каспийское море показалось Никите довольно бурливым. По крайней мере, он на собственном опыте оценил, почему местные мореходы старались держаться ближе к берегу, даже на могучем "Орле", который из-за своего речного происхождения был всё же достаточно валок.

Причём про "Орла" он не сам догадался, а поведали ему про то два парня, что шли с караваном от самой Казани, но вот товара с собой почти никакого не везли. Сёмка Микляев и Ковердяй Окишев, так звали этих путешественников, и, возможно именно в силу примерно одного возраста, они так легко сошлись с Никитой, оказавшись на поверку довольно весёлыми попутчиками и умными собеседниками. И оба весьма неплохо горворили, как на арабском языке, так и на языке персов, хотя, как со временем выяснил Никита, оба учились в школе, что находилась в самом, что ни на есть захолустье (ну, именно так представлял себе безбрежные лесные просторы на Каме-реке молодой купец). Однако знаний у них было как бы ни больше, чем у него самого, обучавшегося у лучших обучителей Тарусы, да и с оружием они явно были на "ты" и во время нападения разбойников палили из ружей с хорошей сноровкой. Так что знакомством с ними Никита был вполне доволен, а они, не тая секретов, что было довольно редко в купеческой среде, помогали ему, чем могли.

Древний Дербент — эту былую жемчужину региона — прошли без остановки. Как пояснили новые знакомцы, нынче город не радовал своими базарами, да и гавань у него была не такая удобная, как в Баку, а ещё и пошлину с купцов дербентцы стали драть уж слишком завышенную. А купцу-то ведь выгода важнее, оттого-то в последнее время кораблей в Дербент заходить стало всё меньше и меньше.

Вот и русский караван спустился дальше к югу, туда, где в устье реки Низабат выросла удобная пристань, получившая название Низовая. Здесь основная часть купцов покинула корабли и, выгрузив товары, занялась организацией вьючного каравана в Шемаху — столицу Ширвана и главный центр персидской торговли в каспийском регионе, издавна славящийся своим шелководством. Тонкий ширванский шёлк шёл в основном на экспорт: в Индию, в Турцию и в Италию, а уже оттуда и по всей Европе. Венецианские купцы покупали его у османских торговцев с большой накруткой, и всё равно он не залёживался на складах. А кроме шёлка на шемаханских рынках можно было купить пряности (тот же перец, имбирь, мускатный орех, гвоздику), ткани, экзотические овощи и фрукты, а также жемчуг и драгоценные камни. Из Шемахи шли дороги в разные концы света: на запад через Гянджу в грузинские земли, на север в Дербент, на восток в Баку и на юг в Ардебиль, по которым и съезжались в неё купцы из Индии, среднеазиатских ханств, Картли и Кахетии, а в годы мира и из Турции. Оттого большинству русских купцов шемаханских базаров вполне хватало для хорошей торговли, а вот Никиту княжеское поручение и жажда познаний вела дальше, в полунезависимый от шаха Гилян. Причём не он один собирался посетить южный берег Каспийского моря. Целых четыре одномачтовых бусы ушли из Низовой, сбившись в единый небольшой караван. И две недели качались на морском просторе, прежде чем не разглядели в утреннем тумане лесистый берег.

Всё же, что ни говори, а Гилян был особым уголком в жаркой Персии. С одной стороны, его омывало Каспийское море, в мае казавшееся для персов холодным и неприютным, а с другой ограждал Эльбурс, мощный горный хребет от Кавказа до Средней Азии, подножья которого были покрыты густыми лесами. Порождены эти леса были близостью моря, испарения которого так и оставались в этом углу, не способные перевалить за горы, и вынужденно изливались на землю обильными дождями. А большая лишь по местным меркам Белая река, стекая с гор, образовывала на равнине непропорционально огромную дельту, в которой и была сосредоточена вся жизнь Гиляна из-за плодородия местных земель, которым не грозили засухи.

Властью на равнинах Гиляна обладала династия Бадуспанидов, слабая и тусклая, но долговечная, ибо правила тут уже без малого тысячу лет. Впрочем, до введения в этих местах производства шелка Гилян был бедной, и оттого мало кому нужной провинцией. Постоянных торговых путей, связывающих его с Персией, не существовало. И между странами велась лишь небольшая торговля копченой рыбой да изделиями из дерева. Так что город Казвин изначально создавался не торговым центром, а городом-крепостью против банд мародерствующих горцев. Но потом всё изменилось в одночасье! Кто первым привёз в благодатные места Гиляна шелкопряда не помнили даже старики, что сейчас смотрели на приближающиеся русские бусы, хотя это случилось меньше века назад. Но с той поры Гилян из