Фантастика 2025-167 - Алекс Войтенко

Я взял чашку, поднося ее к лицу и вдыхая удивительный аромат. Запах был поистине волшебным — свежий, с нотками луговых трав и легкой сладостью.

— Звучит впечатляюще, — улыбнулся я. — Спасибо, Василиса.

— Надеюсь, вам понравится. Приятного отдыха, Максим Николаевич, — слегка поклонилась девушка.

Когда дверь за ней закрылась, я сделал первый глоток и замер от удивления. Вкус был просто невероятным — мягкий, с легкой терпкостью и неуловимой сладостью на кончике языка. Каждый новый глоток раскрывал новые оттенки вкуса, создавая настоящую симфонию на языке. Такого я точно никогда не пробовал. Это было что-то необычное, я бы даже сказал, эксклюзивное. Во всяком случае была уверенность, что подобного никто не делает и это был авторский рецепт девушки.

Я повернулся к окну, наблюдая, как за стеклом снова начал падать снег. Крупные хлопья кружились в воздухе, словно в каком-то причудливом танце.

— Что ж, — пробормотал я, делая еще один глоток, — с таким чаем, возможно, я действительно смогу забыть про кофе.

* * *

Утро следующего дня началось с привычной суеты. Я едва успел спуститься к завтраку, как Себастьян Степанович уже спешил ко мне с подносом, на котором лежала утренняя почта.

— Доброе утро, господин Темников, — поприветствовал он меня. — Сегодня пришло несколько писем, в том числе одно, которое, я думаю, может вас заинтересовать, остальные, формальные, я беру на себя, если позволите.

Я взял в руки конверт, который он мне протянул, на нем был маленький герб с книгой и лежащим на ней пером. Вскрыв письмо, я быстро пробежался глазами по строчкам.

— Надо же, — усмехнулся я, — слухи в этом городе разносятся быстрее ветра. Она уже знает о моем новом поместье.

Письмо было от Наталии Лисовецкой, она поздравляла меня с приобретением поместья и настойчиво приглашала на встречу завтра ранним утром в книжное кафе. Я невольно улыбнулся, вспоминая, как прекрасно она выглядела на зимнем балу. Однако энтузиазм быстро угас, когда я понял истинную причину встречи.

— Сборник стихотворений, — вздохнул я. — Конечно, она не оставит эту идею. Довольно настойчивая девушка.

Я записал встречу в свой блокнот, решив, что подумаю над этим вопросом позже. Сейчас у меня были более насущные дела.

Решив позавтракать позже, я покинул поместье и отправился в ателье. Однако по прибытии я сразу почувствовал, что что-то не так. Воздух был наэлектризован суетой и волнением. Девушки-работницы сновали туда-сюда, словно встревоженные пчелы в улье.

— Что здесь происходит? — спросил я, поймав за локоть одну из них.

— Ох, Максим Николаевич! — воскликнула она, ее глаза были широко раскрыты от возбуждения. — Вам лучше поговорить с Милой. Она в своем кабинете.

Я направился к кабинету Милы, чувствуя, как любопытство разгорается внутри меня. Постучав, я вошел, не дожидаясь ответа.

Мила стояла у окна, нервно теребя край своей кофты. Все же непривычно было ее видеть не в костюме служанки. Когда она повернулась ко мне, ее щеки мгновенно вспыхнули румянцем.

— Максим Николаевич! — выпалила она, схватив меня за руку и буквально втащив в кабинет.

Я окинул взглядом помещение. Кабинет был небольшим, но уютным и функциональным. Все говорило о том, что его хозяйка — человек практичный и организованный. Хотя, конечно, до роскоши было далеко. Видимо, Мила все еще не до конца привыкла к своему новому положению.

— Что случилось? — спросил я, глядя на взволнованное лицо девушки.

Мила развела руками, и в ее глазах я увидел смесь паники и восторга, которые непонятно как ужились вместе. Кажется, девушка и сама не до конца понимала, что чувствовать.

— Молодой господин, это просто… нечто, — выдохнула она, забыв о том, что она может называть меня по имени.

Я смотрел на Милу, ожидая продолжения. Ее лицо было таким выразительным, что я мог буквально читать эмоции, пробегающие по нему, как по открытой книге. Девушка глубоко вздохнула, собираясь с мыслями, и начала свой рассказ.

— Мы сделали всё в точности, как вы сказали, Максим Николаевич. Передали заказ Полине Андреевне Тверской, — Мила на мгновение замялась, её щёки снова слегка порозовели. — Она была… в полном восторге. Никогда не видела такой реакции. Казалось, она готова была расцеловать каждую деталь этого белья. И меня тоже. Особенно когда она, кхм… примерила его.

Я едва сдержал смешок, представив эту сцену. Полина Андреевна, всегда такая сдержанная и элегантная, вдруг превратилась в восторженную девочку. Что ж, видимо, работа Милы и девочек, действительно, превзошла все ожидания. Как-никак я лишь предложил примерный дизайн и как это можно использовать, а вот реализация была на них и от нее тоже многое зависело.

— Она не скупилась на оплату, — продолжила Мила, и в её голосе промелькнули нотки гордости. — Сказала, что это стоит каждой монетки и даже больше.

— Но? — спросил я, чувствуя, что это ещё не конец истории.

Мила нервно сцепила пальцы.

— Но вскоре после этого пришла ещё одна женщина. Она… она заказала точно такое же бельё, только в другом цвете, сказав, что по рекомендации от Полины Андреевны! — выпалила она, словно не веря собственным словам.

Что ж, видимо, женщина решила похвастать подруге, а та немедля захотела заказать такой же.

— Так в чём проблема? — спросил я, приподняв бровь. — Это же отлично. Разве не ты мечтала заняться нижним бельём? Только вот не пойму, отчего такая суматоха в ателье.

Мила посмотрела на меня так, словно я говорил на каком-то совершенно другом языке.

— Вы не понимаете, Максим Николаевич, — она начала говорить быстрее, слова словно выстреливали из неё. — Мы сделали всё очень быстро, ведь наработки уже были, и… — она сделала глубокий вдох, словно готовясь нырнуть. — В общем, сегодня утром к нам поступило сто восемьдесят заказов на такое белье.

Я не смог скрыть своего удивления. Брови невольно взлетели вверх, а глаза широко раскрылись. Такого поворота событий я точно не ожидал.

— Это много, — произнёс я медленно, словно пробуя каждое слово на вкус. — Очень много. Даже не ожидал, что сарафанное радио работает настолько эффективно.

— Что такое радио и при чем тут сарафаны? — недоуменно спросила Мила, но я лишь отмахнулся.

— Неважно, — сказал я, мысленно ругая себя за оплошность. Нужно быть осторожнее с подобными выражениями из моего прошлого мира.

Я внимательно посмотрел на Милу. Она