"Фантастика 2025-28". Компиляция. Книги 1-19 - Дмитрий Шатров

Лисапете к тому времени уже назначили судебно-психиатрическую экспертизу, потому что в присутствии следователей и психиатров она несла какую-то несусветную дичь. И с дичью, и с Лисапетой решили разбираться стационарно. И вот лишь несколько дней назад Самохин получил разрешение на свидание с ней. Разумеется, неофициальное разрешение на неофициальное свидание.

А теперь вот у них тоже свидание. Свидание и, как сказал Самохин, выяснение, ху из ху.

– Ты кушай пирожок, Мирослава! Кушай, а то я все поем! Со вчерашнего дня маковой росинки во рту не было. – Одной рукой Самохин взял с блюда очередной пирожок, а второй потянулся к бокалу с виски.

– Она что-то рассказала? – спросила Мирослава. – Она вообще говорит?

– Она все время говорит. – Самохин кивнул. – Вот только такое, что ей никто не верит.

– Мы поверим, – сказал Артём и с решительным видом опрокинул в себя виски.

Самохин согласно кивнул, прежде чем заговорить, долго собирался с мыслями.

– Несчастная она баба, если разобраться. Поманили ее, любви наобещали, а она и поверила. Ты ж не думаешь, Мирослава, что тот хлыщ ее любил?

Мирослава не знала. Где-то в глубине души ей хотелось верить, что у Разумовского были к Лисапете какие-то чувства, но здравый смысл отвергал саму такую возможность.

– Вот! – Самохин принял ее молчание за согласие. – Вот и представь, она напридумывала себе всякого тринадцать лет назад, планов настроила, а любовь всей ее жизни оказался маньяком.

– Она знала? – спросил Артем.

– Не верила до последнего. Ей было проще поверить, что Разумовский сбежал от нее, бросил в Горисветово с малолетними гениями. Вот так она для себя все тогда решила. И все тринадцать лет надеялась, что он одумается и вернется за ней. Знаете, детишечки, мне кажется, кукуха у нее уже тогда немного того… – Самохин сделал скорбное лицо. – А Горисветов старший тем временем все не оставлял надежду добраться до настоящего клада. Не давала ему покоя та медная табличка с именем Леонида Ступина, да и Разумовский вселил в него надежду, что Свечную башню можно вырвать из цепких лап министерства культуры, доказав авторство Ступина, а не Берга. Опять же подвернулись инвесторы, готовые вложиться в усадьбу и школу. В общем, Горисветов решил одним выстрелом двух зайцев…

От этих слов Мирославу бросило в дрожь, непроизвольным движением она проверила, не вздыбились ли ее волосы. Артём бросил на нее вопросительно-встревоженный взгляд. Пришлось брать себя в руки и улыбаться.

– Ну и пригласил по старой памяти всех своих старых знакомцев: тебя, Веснину, Елагина, еще кое-кого из прежних учителей. А Веснина восприняла это приглашение как знак! Отчего-то нафантазировала себе, что теперь-то уж ее Максимушка непременно вернется и найдет ее там же, где оставил.

– С этим ясно, – сказал Артём задумчиво. – Я другого понять не могу, в какой момент она начала окончательно сходить с ума?

– А в тот самый, когда влезла в тайник Разумовского!

– Она знала? – удивилась Мирослава.

– Знала, он сам ей его однажды показал. Я думаю, еще до того, как начал становиться Свечным человеком. Вот она в тайник и сунулась по старой, так сказать, памяти. А в тайнике – черепушка с гребешком и блокнот с мертвыми детьми. Артем, плесни-ка еще немного! Зябко что-то! – Самохин кивнул на бутылку с виски. – Гребешок она вынула. Выпустила, так сказать, джина из бутылки. Ну и началось…

Мирослава и сама могла представить, что началось. Агния нашла себе новую жертву и нового исполнителя в лице Лисапеты. Что она ей пообещала?

Наверное, этот вопрос она задала вслух, потому что Самохин ответил:

– Пообещала вернуть ей ее дорогого Максимушку, страстно-влюбленного и во плоти. А взамен попросила… – он запнулся. – Ну, вы и сами знаете, что попросила.

– И Лисапета согласилась? – спросила Мирослава шепотом.

– Почти сразу же. Видишь ли, накопилось в ней всякого… Вот это чувство собственной неустроенности и брошенности, ненависть к детям, зависть к более успешным женщинам. К тебе в первую очередь. Ты же в курсе, что это она устроила тот трюк с воском и ванной?

Мирослава была в курсе, Артём ей рассказал.

– И вот появляется добрая фея с черепушкой вместо тыквы и обещает исполнить любое твое желание, вернуть прекрасного принца. А взамен нужна такая малость – детская жизнь. Она согласилась, Мирослава! Я не берусь судить, но мне кажется, что она согласилась безо всякого этого… эзотерического воздействия. Просто пошла на сделку. Тому есть несколько подтверждений, если хотите знать.

Мирослава хотела. Артем, по всему видать, тоже.

– Она очень ловко, очень тщательно все продумала и просчитала. Знаете, как она их заманивала? Куда заманивала?

– В оранжерею, – сказала Мирослава шепотом.

Перед внутренним взором тут же встали влажные, непролазные джунгли оранжереи.

– Да. Она вела ботанический кружок, в оранжерею допускала только самых-самых. Избранных девочек допускала. И всегда поодиночке. Мы думали, что та деревенская девочка пропала ночью, а она никуда не пропала. Она воспользовалась запасной калиткой, чтобы попасть в оранжерею к добрейшей Лизавете Петровне, чтобы увидеть цветение какого-то диковинного цветка. И была эта не ночь, а божий день. Кстати, Василису она в оранжерею заманила точно так же. Пообещала, что разрешит эту диковинку нарисовать. Вот такие дела. Иные маньяки детей щеночками и котятками в лес заманивают, а эта змеюка цветочками в оранжерею.

– А дальше? – спросил Артем. – Ребенка мало заманить, его еще нужно как-то… нейтрализовать.

– В оранжерее эксперты нашли термос с травяным чаем. В чае – снотворное. В обоих случаях Веснина действовала по одной и той же схеме. Накачивала девочек снотворным и оставляла в этих своих джунглях, а уже под покровом ночи выносила в овраг. Вы же знаете, она тетка крепкая. Да и девчонок специально выбирала мелких, чтобы было проще на себе тащить.

– Я заходила в оранжерею в то самое время, когда там была Василиса. Я была там, видела, как Лисапета нервничала. Вот только не поняла, из-за чего. И оранжерею она всегда держала на замке, никого туда не пускала.

– Вот потому и не пускала. И ключик от запасной калитки со стенда она забрала сразу же, как ты велела на калитку замок повесить. Ключик мы потом в кармане ее кофты нашли. И ключик, и свечи. Может быть, какая-то капля человеческого в ней еще и осталась, раз она их спящих душила. А может ей так просто удобнее было. – Самохин вздохнул, пожал плечами. Она, кстати, не отпирается, все убийства на себя берет. Даже те, которые не совершала, которые на совести Разумовского.