Фантастика 2025-167 - Алекс Войтенко

Ее глаза расширились от удивления, и я не мог не заметить, как она быстро окинула меня оценивающим взглядом. Похоже, слухи обо мне уже разошлись по издательству или же меня ждали.

— Конечно, господин Темников, — она поспешно встала. — Позвольте, я возьму ваше пальто, и провожу вас.

Мы прошли через лабиринт коридоров, заставленных стеллажами с книгами и рукописями. Воздух здесь, казалось, был пропитан творческой энергией, и я почти физически ощущал, как вокруг меня витают истории, ждущие своего часа, чтобы быть рассказанными.

Наконец, мы остановились перед дверью с табличкой «А. Д. Лисовецкий, главный редактор». Девушка постучала и, услышав приглушенное «Войдите», открыла дверь:

— Александр Дмитриевич, к вам Максим Николаевич Темников.

Я вошел в просторный кабинет, где за широким столом сидел мужчина лет пятидесяти с проницательным взглядом и уверенной осанкой. Он встал, приветствуя меня, и я сразу понял, откуда Наталия унаследовала свою харизму.

— Максим Николаевич! — воскликнул он, широко улыбаясь. — Рад наконец-то познакомиться лично. Наталия столько о вас рассказывала, что я чувствую, будто мы уже давно знакомы.

— Взаимно, Александр Дмитриевич. Наслышан о вашем издательстве и его репутации, — пожал я протянутую мне руку.

Он жестом пригласил меня сесть и сам опустился в кресло напротив.

— Что ж, не будем ходить вокруг да около, — начал он, сложив руки на столе. — Я знаю о вашем решении снять первый сборник с печати. Смелый шаг, должен признать. Но, знаете ли, это только подогрело интерес публики. К тому же для вас отличный повод сменить издательство.

— Вот как? — поднял я бровь, отмечая заинтересованность. — И есть информация, насколько же велик этот интерес? Чтобы сразу понимать, о чем мы будем говорить.

Лисовецкий усмехнулся, открывая ящик стола и доставая оттуда несколько листов бумаги.

— Вот, взгляните сами. Это запросы от книжных магазинов и частных коллекционеров. Все они жаждут заполучить хотя бы один экземпляр вашего сборника.

Я взял листы, бегло просматривая их содержимое. Действительно, интерес был немалый. Кто бы мог подумать, что мое решение приостановить печать настолько откликнется. Поначалу я задался вопросом, почему писали им, а не в то издательство, где печатался сборник, но быстро нашел ответ в текстах.

Все были так недовольны, что буквально требовали у главного издательства Петербурга найти меня и заключить со мной контракт. Люди буквально жаждали поэзии. И, как я понимаю, немалую часть внимания я получил, в том числе подарив первый сборник сестре императора — все же в ее клуб входит довольно много представителей высшего света.

— Впечатляет, — признал я, возвращая бумаги. — И что вы предлагаете?

— Я предлагаю не останавливаться на достигнутом, — в глазах мужчины мелькнул азарт. — Давайте сделаем новое издание, расширенное и дополненное. И сразу же переведем его на французский и английский. Это откроет вам доступ к международной аудитории.

Я откинулся на спинку кресла, обдумывая его слова. Идея, которую подкинула еще Наталия Александровна, была заманчивой, но я не мог не думать о последствиях. Ведь эти стихи не были моими, они принадлежали великим поэтам из моего прошлого мира. С другой стороны, уже раз продемонстрировав это, сложно будет говорить, что я больше так не могу. Это точно будет вредить моим собственным планам.

— Звучит интересно, — наконец сказал я. — Но я хотел бы добавить еще несколько стихотворений. Сделать сборник более… разнообразным.

Лисовецкий подался вперед, его глаза блестели от предвкушения.

— Конечно! Это прекрасная идея. У вас есть что-то новое?

Я кивнул и достал из внутреннего кармана пиджака несколько листов. На них были записаны стихотворения, которые я тщательно отобрал — Пушкин, Лермонтов, Есенин, Блок. Я передал их Лисовецкому.

Он начал читать, и я видел, как менялось выражение его лица. Удивление сменялось восхищением, потом задумчивостью, и снова восхищением. А ведь был риск того, что эти стихи просто не примут в этом обществе, но мне повезло.

— Это… это потрясающе, — произнес он наконец, поднимая на меня взгляд. — Максим Николаевич, вы полны сюрпризов. Эти стихи… они настолько глубокие. Я не побоюсь сказать, что некоторые из них могут стать классикой.

— Надеюсь, читатели разделят ваше мнение, — кивнул я, про себя улыбнувшись, ведь это уже было классикой просто в ином мире.

— О, в этом можете не сомневаться, — Лисовецкий аккуратно отложил листы и посмотрел на меня с новым интересом. — Знаете, Максим Николаевич, я вижу в вас огромный потенциал. Вы могли бы стать настоящей литературной сенсацией, если вы, конечно, доверитесь мне и моим возможностям.

— Весьма лестно слышать такое от человека вашего уровня, — ответил я.

Лисовецкий откинулся на спинку своего кресла, его взгляд стал задумчивым:

— Скажите, а вы не думали о том, чтобы написать что-то еще? Не только стихи, но, может быть, прозу?

— Признаюсь, не задумывался об этом, — уклончиво ответил я.

— Я бы хотел, чтобы вы серьезно подумали об этом, — постукал карандашом по столу главный редактор. И как только он оказался в его руках? — Ваш талант, Максим Николаевич, не должен ограничиваться только поэзией.

— Не могу ничего обещать, — пожал я плечами, но, судя по всему, ничуть не разочаровал Александра Дмитриевича. С учетом того, что по работе ему приходится много работать с творческими людьми, то он должен был привыкнуть к довольно экстравагантным клиентам.

Следующий час мы провели, обсуждая тиражи, форматы, типы бумаги и прочие технические детали. Я внимательно слушал и задавал вопросы, показывая свою заинтересованность и компетентность. Лисовецкий, казалось, был впечатлен моим подходом. Хотелось, чтобы достояние моего мира выполнили качественно. А когда дело дошло до юридической части вопроса, тут уже я блеснул своими знаниями, учитывая в документах каждую деталь и не давая мужчине не то чтобы обмануть меня, но не выдать более хорошие условия.

Когда все было согласовано, и контракт подписан, Лисовецкий встал, протягивая мне руку.

— Рад нашему сотрудничеству, Максим Николаевич. Уверен, оно будет долгим и плодотворным.

— Взаимно, — пожал я руку в ответ.

Покидая издательство, я вышел на заснеженную улицу Санкт-Петербурга. Холодный воздух освежил мои мысли, но не смог остудить бурлящие внутри эмоции. Я смотрел на падающий снег, думая о том, как далеко завела меня эта «маленькая» затея со стихами.

То, что начиналось как простая тренировка памяти, превратилось в нечто гораздо большее. Я невольно стал проводником между двумя