Фантастика 2024-2 - Елена Владимировна Петрова

Мы побежали в сторону детинца. По пути нам встретилось еще пятеро воинов, но стычку предотвратило то, что на щитах у них был мой герб. Они присоединились к нам, и наша численность выросла до полных четырех десятков.

За следующим поворотом оказалось трое воинов из курских. Они попытались сбежать, но один из них был ранен в ногу и остальным приходилось поддерживать его, так что скорости им точно не хватило. Я подумал, было, что можно оставить их в живых, попытаться взять в плен, но сам же нанес первый удар, свалив одного из них.

Нам не нужны курские воины в городе, а оставить кого-то, чтобы проследили за ними, у нас не было возможности. Это и определило судьбу этих дружинников.

Проскочив главную площадь, мы выбежали к детинцу, над теремом которого по-прежнему реял стяг наместника.

На стенах уже были лучники, и они немедленно открыли по нам огонь. Однако их было не так много, как я ожидал, так что мы попрятались за щитами. А к воротам детинца подходил отряд курских, их было совсем немного, десятка полтора. Однако ворота все еще были открыты!

Не знаю, что заставило меня поступить так, ведь я сам не собирался лезть в детинец прямо сейчас. Думал, что подсчитаем потери, подлечим раненых, а потом уже навалимся всей силой и возьмем внутреннюю крепость. Однако открытые ворота были возможностью закончить все прямо сейчас. Если мы соберем строй, то лучники не смогут нам ничего сделать, а со всех сторон наружного города сейчас должны стягиваться мои воины. И если мы сможем взять ворота…

Снова сдернув рог с пояса, я поднес его к губам и протрубил сигнал “Все ко мне”. А потом крикнул:

- Стена щитов! – и сразу же. - Вперед!

И мы собрали строй и побежали к воротам, которые вот-вот должны были закрыться. Воин справа от меня упал, получив стрелу в ногу, но его место тут же занял другой. Сразу три стрелы пробили мой щит, одна из них даже пропорола кожаную перчатку.

Пять десятков шагов мы преодолели за считанные мгновения и сразу же вступили в бой.

Выбросив вперед клинок, я нанизал на него не успевающего развернуться воина, рубанул второго по загривку, потом третьего, рассекая кольчугу и сразу же четвертого, отрубив ему к черту руку. Я почувствовал себя богом войны.

Сверху на нас вылили котел кипятка, но мы уже успели проскочить ворота и ворваться внутрь. Кто-то сзади вскрикнул, но если мы кого-то и потеряли, то всего пару человек. Похоже, что курские сами не ожидали от нас такой прыти или просто замешкались.

И тут нас опрокинули. Я сперва не понял, что именно произошло, только потом увидел ровный строй копейщиков, вооруженных рогатинами, которые ударили в наш строй справа. У них была возможность взять разбег, так что они не только пробили щиты тех, кто стоял с краю, но и выбили их из строя.

Я отрубил наконечник копья, которым в меня целили, но воин изловчился и все равно ткнул меня в бок деревяшкой. Получилось даже не больно, броня и поддоспешник спасли. Попытался кольнуть одного из воинов, но он был слишком далеко. Ну да, у него рогатина, ему близко подходить не нужно.

- В круг! - приказал я, и мы перестроились, заняв оборонительную позицию.

Я осмотрелся, однако врагов было слишком много. А ворота уже закрыли. Не знаю, кого курские рассчитывали поймать, но это была ловушка. И она уже захлопнулась.

Глава 25

Курское городище и окрестности. Середина осени 2225-го года от Рождества Христова.

На нас навалились со всех сторон. Моя затея удержать курских от закрытия ворот окончательно и бесповоротно провалилась. Даже если воины и подойдут к воротам детинца, то внутрь прорваться будет уже не так уж и просто.

Я отбил в сторону удар копья, и попытался оглядеться вокруг.

Людей на стенах было не так уж и много, десятка три. Во дворе же курских было гораздо больше, пересчитать их я не успел. Но много, больше полусотни, это уж точно. Значит, всего народа в детинце около сотни, все, кто был здесь с начала штурма, и те, кто успел вернуться.

Мои люди падали один за другим. Вооруженные мечами, топорами и щитами они не могли противостоять слитному строю копейщиков. Те-то кололи с гораздо большего расстояния, к тому же, они были везде. С каждым мгновением круг моих дружинников становился все меньше.

- В клин! - заорал я, сам становясь на острие построения.

Если сможем добраться до лестницы, ведущей на стену, то попытаемся выбраться наружу. Черт с ним, что придется прыгать вниз с высоты трех человеческих ростов. Лучше уж сломать ногу, чем получить пядь стали в спину. Может быть, хоть кому-то получится спастись.

В первый раз в жизни мне приходилось отступать. Не только для того, чтобы заманить врага в засаду, а для того, чтобы спасти свою жизнь. Раньше я вступал в битву только когда был уверен в своей победе, сейчас же…

Я проклинал себя за решение ударить в ворота. И ведь остаться возле них мы не могли, иначе нас залили бы кипятком, пришлось бы прорываться дальше. Может быть, наместник именно на это и рассчитывал?

Думать было некогда.

Я уклонился от летящего в грудь копья, вытянулся, выбросив вперед клинок и отрубил одну из рук, которой курский дружинник держался за ратовище. Он отшатнулся назад, а я наоборот рванулся вперед, в пробитую мной брешь.

Отбил в сторону копейное древко щитом, уклонился от второго удара, рубанул по шее одного из воинов, кольнул еще одного, но тот уклонился и попытался врезать мне по ноге подтоком. Клинком я отбил удар в сторону, сделал несколько шагов вперед…

Мы вырвались! Нам удалось прорвать строй копейщиков, и мы стали медленно отступать к ведущей на стену лестнице. Однако оставлять нас в покое люди наместника не собирались, они шли за нами и продолжали нас бить.

Один из копейщиков вогнал свое оружие в мой щит. Доски треснули, и мне пришлось бросить бесполезный деревянный диск.

За каждый шаг по площади детинца, нам приходилось платить своими жизнями. К тому моменту, как мы добрались до лестницы, нас осталось всего пятеро. Врагов же было гораздо больше.

Сквозь лязг мечей послышались звуки ударов о что-то тупое. Часть курских дружинников тут же отступили назад, оставив нас, я огляделся и понял, что кто-то рубит ворота детинца. Это был жест отчаяния,