Фантастика 2024-2 - Елена Владимировна Петрова

- Сдавайтесь! - заорал я, перекрикивая весь шум, что стоял над улицей. - Сдавайтесь, и все будете жить! Мне нужны хорошие воины! Вам ни к чему умирать за предателя и отравителя!

Ответом мне были стрелы. Одну из них я отбил в сторону щитом, от второй уклонился. Сдаваться курские не желали.

Один из моих воинов прыжком вскочил на баррикаду, спрыгнул вниз, обрушив свой клинок на стоявшего ниже курского дружинника. Срубил второго, замешкавшегося, совсем молодого парня, достал третьего длинным выпадом, и на него навалились со всех сторон. Один удар он отразил щитом, второй отбил в сторону клинком, но третьим его все-таки достали.

Парню захотелось умереть, как герою. А может быть, он просто не рассчитывал на то, что его достанут, думал, что неуязвим. Или попросту впал в боевое безумие. Всякое бывает.

А мы уже лезли на ту сторону. Мне не хватило бы ловкости, чтобы просто перепрыгнуть через баррикаду, как это сделал мой воин, поэтому я подтянулся и перевалился через нее. Встал на ноги и тут же вступил в бой.

Отбил один удар щитом, второй, махнул мечом в ответ, наткнулся на жесткий блок. Враг, невысокий, я бы даже сказал, щуплый мужичок в простенькой кольчуге оказался хорошим бойцом. Жаль, что придется его убить, такой мне пригодился бы, а я бы его в нормальный доспех одел… Уж чего-чего, а доспехов у нас достаточно, трофеев взяли много, другое дело, что их выкупать придется у воинов, которым они достались…

Думал я о всякой ерунде, а руки делали свое дело. Мы с щуплым обменялись десятком ударов, так и не сумев пробить защиту друг друга. Но звон клинков и гулкие удары оружия о доски щита сделали свое дело, и я вновь услышал музыку боя.

Да, в нее вплетались чужие мелодии, ведь уже с десяток моих воинов перевалились через баррикаду и дрались, теснили курских дальше, ко второму ряду. Но главная, моя мелодия, слышалась гораздо отчетливее. И я снова мог менять ее так, как мне захочется.

Отбив в сторону клинок щуплого, я подскочил вперед, ударил его щитом и одновременно рубанул понизу. Он успел отскочить, но сделал это недостаточно быстро, и самым кончиком моего клинка я развалил ему ступню. А когда враг упал на одно колено, я резким взмахом меча срубил ему голову.

Меня с головы до ног обрызгало чужой кровью, я едва успел закрыть глаза. Во рту стало солоно, но, что удивило меня сильнее всего, слышать музыку боя я не перестал. Да, главной мелодии больше не было, но вокруг все еще бились, и я вступил в этот бой.

Выбросил меч в сторону и самым краем чиркнул по горлу еще одного из курских, который дрался с моим дружинником. А потом шагнул вперед и рубанул по загривку третьего. Кольчужные кольца бармицы лопнули, и воин упал.

Оставшихся курских мы дорезали за нескольких мгновений, а потом рванули вперед и укрылись за вторым рядом баррикады. В нашу сторону вновь полетели стрелы, но теперь достать нас было не так уж и просто. А из-за наших спин навесом полетели стрелы уже в курских. Это вступили в бой лучники, которые шли за нами.

Один залп, второй, третий…

- Вперед! - приказал я, и снова полез через баррикаду.

Схватился, подтянулся, перевалился, но упал. Едва успел поймать летевший в меня удар на щит, сброшенный на руку, хлестнул клинком, отрубив чуть не прикончившему меня воину руку. Поднялся, отразил один удар мечом, второй щитом, шагнул вперед, толкнув щитом врага и освобождая себе место.

Мгновение назад я был один, и вот мы снова в строю. Валится на землю воин, что справа от меня, получив удар в шею, но его место занимает следующий. А мы уже рубимся.

- Убьем всех! - орет кто-то сзади, и его крик тут же подхватывают десятки глоток.

Я кричу вместе с остальными. Именно так, убьем всех, никакой пощады не будет. Не захотели сдаться сразу, так теперь будете умирать. И наместника, за которого вы так рьяно держитесь, мы тоже убьем, только уже не сразу. Будет корчиться и гореть на костре, после того, как мы возьмем город.

Отразив очередной удар, я контратаковал своей излюбленной связкой: проскользнул вдоль клинка, отбил его в сторону и рассек сухожилия на руке. Меч выпал из руки курского воина, он отпрянул назад, прижимая к груди искалеченную конечность, а я уже вступил в бой со следующим.

Ударил слева, справа, тут же снова слева, что было сил, а потом резко толкнулся, прикрываясь щитом, и выбросил вперед клинок, целясь курскому дружиннику прямо в лицо. Меч вошел в глазницу, я провернул его, чувствуя, как оружие скрежещет по кости, а потом выдернул. Курский упал. Даже если он еще жив, то с выбитым глазом и залитым кровью лицом особо не повоюешь. Хотя сомнительно, чтобы выжил, все-таки не кричит, а орать он должен знатно.

За второй баррикадой воинов было гораздо больше, чем за первой. Но часть из них была лучниками, быстро побросавшими свои луки и схватившимися за клинки. Щиты у них были, но совсем малые, кулачные. Отбить таким удар можно, а вот отразить, скажем, стрелу, вряд ли получится. Но это и понятно, от стрел они должны были прятаться за баррикадами.

Я кольнул одного из таких лучников, но не в полную силу, даже кольчугу не пробил, рубанул справа. Он отразил мой удар, на это умения хватило, но только и всего. А я плоской частью отбил его клинок в сторону, сделал подшаг вперед и долбанул навершием меча прямо в лоб. И резким, наотмашь, ударом срубил ему голову с плеч.

Меня снова окатило чужой кровью, на этот раз не всего, потому что я закрывался щитом от удара еще одного из лучников. Этот был старше, и, наверное, более умелый. Вот и проверим.

Первый удар он отбил, второй тоже, но я заметил, что он все больше следит за моим мечом. А ведь щит - это тоже оружие. Поэтому я отвел клинок в сторону и ткнул его краем щита в прямо в зубы. Удар получился хороший, а у меня ведь и щит железом окован, так что несколько зубов я ему точно выбил.

Он отшатнулся, заорал от боли, брызгая во все сторону смесью крови и слюны, рванулся на меня и поймал клинок между ребер. Провернув, я выдернул