Фантастика 2024-2 - Елена Владимировна Петрова

Большинство воинов радовались хорошей погоде, и я в глубине души тоже. Но, если уж совсем честно, то мне бы хотелось, чтобы сейчас шел дождь. В дождь стрелы летят плохо, льющаяся с неба вода их сбивает, да и видно хуже, чем в ясную погоду. Но дожидаться погоды у природы… Мало ли, что случиться может за это время?

Какая-то внутренняя тревога толкала меня на то, чтобы начать штурм как можно скорее. Я не понимал, откуда она взялась. Осознавал, что могу совершить ошибку и потерять гораздо больше людей, чем потерял бы, если б выждал. Но я приказал готовиться к штурму.

Эта война должны быть закончена. Не факт, что она закончится именно сегодня, но если мы загоним наместника в детинец, то он уже ничего не сможет сделать. Обложим его, как медведя в норе, а потом убьем.

- Подтянулись! - заорал я больше для того, чтобы приободрить дружинников, что шли со мной. - Шире шаг! Вечерять сегодня мы будем уже за городскими стенами!

Да, именно так, пусть верят, что мы возьмем город. И принимать пищу мы действительно будем уже внутри. Те из нас, кто доживет, разумеется.

- Убьем всех! - заорал кто-то из воинов.

- Всех убьем! - подхватили мы.

Я рвал глотку наравне со всеми. Шаг за шагом мы продвигались к пролому в стене. Стрелы летели густо, но большая часть из них оставалась в осадных щитах. Кому-то, конечно, достанется, но большая часть доберется, тут ведь не только щиты спасают, но и доспехи. С такого расстояния даже кольчуга останавливает стрелу, она ведь теряет скорость и силу пока летит.

Оглядевшись по сторонам, я увидел, что наши воины подбираются к стенам. Да, основная работа будет именно там. Я уже проходил это - брал стену, башни. В Орле было похоже, разве что забирались на стену мы не по лестницам, а через осадные башни.

Со стороны ворот послышался глухой удар. Значит, боевой сарай уже добрался до них и таранщики приступили к своему делу.

- Быстрее! - заорал я. - Шевелитесь, что как мухи сонные! Вперед!

Мы зашагали бодрее. В щиты по-прежнему летели стрелы. Били они часто, что напоминало мне звуки капель дождя, однако толстые доски не пробивали. В общем-то, поэтому осадные щиты именно из таких досок и делали, к тому же их ведь не приходилось на себе тащить, они катились по земле, да еще и на колесиках. А если сделать ручной щит таким же толстым… Так как им махать тогда? Там важнее, чтобы стрела всю свою силу и скорость отдала доске, а пробьет она его или нет…

Добрались до пролома мы одновременно с тем, как группа воинов справа от нас дошла до стены. Обстрел почти сразу же прекратился, теперь, чтобы выстрелить, нужно было высунуться из-за гребня стены, а любителей высовываться подстерегали наши лучники и стрелки, которые шли следом за нами.

Воины, что были справа, разворачивали лестницу. Они успели подставить ее на гребень стены, когда сверху сбросили камень. Раздался громкий хруст ломающегося дерева, и лестница развалилась. Да, у кого-то наверху не выдержали нервы. Если бы чуть подождали, то смогли бы не только разломать лестницу, но и убить хотя бы нескольких наших.

Справа послышались крики. По-видимому, на них вылили кипяток или смолу. Что делает горячая жидкость с людьми я уже видел и, честно говоря, надеялся, что больше никогда не увижу. Но это неотъемлемая часть любого штурма. Нельзя же надеяться на то, что осажденные будут просто стоять и ждать, пока мы их убьем.

Воины стали карабкаться на то, что осталось от стены после пролома. Вокруг были разбросаны обломки бревен и камни, которыми мы и обстреливали крепость. Естественно, что эти развалы никто не убирал. Этим придется нам заниматься, но уже позже, когда возьмем крепость и будем чинить ее.

Настала и моя очередь лезть вверх. Я вскарабкался по обломкам, вытянул свое тело наверх, пробежал через стену, перепрыгивая обломки и спрыгнул вниз. И тут же занял свое место в строю, скинул на руку щит, прикрылся. Нас встретили стрелами, но не сверху, а спереди. Курские успели построить баррикады, за которым как раз и находились лучники. Именно поэтому через обломки надо было бежать, не давая возможности подстрелить себя.

Нескольких из тех, кто перелез через стену первыми, они убили, и нам придется перешагивать через трупы. Но мы за несколько мгновений успели образовать правильный строй и построить стену щитов. Работали слаженно, не зря ведь столько времени тренировались. Да и дружинники были этому и так обучены, а нам нужно было всего лишь добиться слаженности действий.

Сразу две стрелы пробили основу моего щита, но до руки ни одна не достала. А нам оставалось только ждать под обстрелом, пока остальные не преодолеют пролом и не присоединятся к нам, пока нас не будет достаточно, чтобы идти дальше.

Сверху послышались звуки боя. Значит, наши уже забрались на стены и стрел в спины можно не ждать. Они свяжут тех, кто наверху, и мы сможем наступать дальше.

- Вперед! - крикнул я, когда увидел, что нас уже достаточно, и мы пошли.

Стрелы били все чаще. Мне очень хотелось сдвинуть свой щит в сторону и посмотреть, сколько осталось до баррикады, но я не рисковал. Словить стрелу сейчас, в самом начале боя, мне не хотелось. У меня будет еще достаточно возможностей рискнуть собой, когда мы, наконец, доберемся до защитников крепости.

Таран продолжал бить в ворота, но его перебивали крики и визг летящих стрел. Это сейчас таранщики надежно защищены от стрел стенами и крышей боевого сарая, а потом, когда им придется разбирать завал, который наверняка навалили перед воротами осажденные…

Наш путь до баррикад показался мне бесконечным, хотя на самом деле он уложился всего в несколько мгновений. А потом стена щитов распалась, и мы снова встали в правильный строй.

На баррикаде было не так уж много людей, человек тридцать. Примерно столько же, сколько и нас в строю, правда, за нами идут еще и лучники. Остальные, наверное, на стенах, надвратной башне, да на второй баррикаде. Если в бою участвуют, конечно, все. Надеюсь, что тем боярам, что решили поклясться мне на верность, включая Фому Красного, хватило ума потихоньку вывести своих людей и засесть, скажем, на своих подворьях.

А вот через баррикады нам придется перелезать, потому что обойти их не получится. И это последняя передышка перед