Фантастика 2025-157 - Александра Антарио

— Отстань! — выкрикнула она, дёрнув ручку.

Я медленно толкнул дверь обратно и посмотрел на неё в упор.

— Нет, Алина. Не отстану. Ты можешь обижаться, психовать, орать — всё что угодно. Но пойми одно — я-то разберусь, куда идти и что делать. А вот тебе… тебе точно пора взяться за ум. То, что ты творишь, до добра не доведёт.

Она стояла, сцепив зубы, плечи дрожали. Я заметил, как по глазам пробежал блеск. Алина пыталась удержать слёзы, но поезд качнул, и капля всё же сорвалась, скатившись по щеке.

— Ты всегда… — она запнулась, глотая ком в горле. — Всегда думаешь, что знаешь лучше.

Я не ответил. Просто убрал ногу из-под двери.

Она мгновенно захлопнула её, щёлкнул замок. Поезд замедлялся, тормоза скрипели, вагоны вздрагивали.

За окном мелькнул перрон — в свете фонарей блестел мокрый асфальт. Голос в динамиках сообщил:

— Станция… остановка десять минут.

Я пошёл в тамбур, чтобы помочь Сашке и полиции выпроводить эту троицу придурков. Проводница открыла вагон, спустила подножку. Вместе с железнодорожной полицией мы вывели этих троих.

Они уже не рыпались. Один с переломанной кистью, другой в крови, третий обмякший, но очнувшийся, с мутным взглядом. Шли ссутулившись, как побитые собаки, изредка косясь по сторонам.

На перроне их тут же встретили вокзальные полицейские. Люди, которые выходили покурить или за чаем, оборачивались, переговаривались.

— Вот и правильно. Там им место, — прокомментировал невысокого роста старик с залысиной.

Алина тоже вышла из вагона, стояла чуть в сторонке и наблюдала за происходящим. Саня Козлов всмотрелся в Алину и чуть наклонился ко мне.

— Сань… это же та девка, которая тогда нам помогала, — сказал он.

— Она самая, — подтвердил я.

Саня покосился на меня.

— Смотрю, у тебя с ней всё не так просто.

— Было не так просто, — ответил я. — А теперь проще некуда.

Мы проводили взглядом, как конвой уводит задержанных в здание вокзала. Один оглянулся на меня, в глазах злоба, но быстро опустил голову, когда полицейский дёрнул его за плечо.

— Ты как, не пострадал? — спросил Саня, оценивающе глянув на меня.

Я махнул рукой.

— Всё в порядке. Я живее живых.

Когда мы вернулись в вагон, то застали Антонио и Настю, которая оказывала ему первую медицинскую помощь. У Антонио на голове был влажный компресс. Настя держала бутылку минералки.

— О, май гад… — стонал он. — Я думал, я… в цивилизованном поезде, среди прекрасных людей… и вдруг такие уроды! Это катастрофа, катастрофа!

— Всё, всё, дыши ровно, — успокаивала его Настя.

Ну что-то подобное я от Антона и ожидал. Зачастую у таких вот экземпляров, как он, количество духа обратно пропорционально экстравагантной внешности. Антон, похоже, не стал исключением.

— Это катастрофа, — продолжал Антон, закатив глаза. — Я думал, я умру, а мои похороны оплатят железные дороги.

Я хмыкнул и сел на нижнюю полку.

— Живой ты, театрал.

В этот момент в дверях появилась проводница. Она выглядела так, будто за эти полчаса состарилась на пару лет — губы поджаты, глаза нервно бегают. Но надо отдать женщине должное — голос у неё оставался официально-ровным.

— Граждане пассажиры, начальник поезда в качестве извинения готов предложить вам бесплатный ужин в вагоне-ресторане.

Настя подняла брови.

— Бесплатный ужин? В ресторане? — и тут же посмотрела на меня.

Антонио оживился, будто и не было у него полуприпадка пять минут назад.

— Ужин? Бесплатный? Прекрасно! Но я вам скажу так… если бы не это ваше предложение, я бы подал в суд на вашу железную дорогу! — он грозно потряс пальцем, потом улыбнулся. — Но ужин я, пожалуй, приму.

— Проходите в вагон-ресторан, — явно с облегчением выдала проводница.

Мы с Козловым переглянулись.

— Сходим?

— Мне не надо, — сказал Саня. — Но за предложение спасибо. Отдохните, ребят.

Мы втроём двинулись по коридору вагона. Антонио шёл первым, словно на подиуме. Уверенным шагом, шарф накинут небрежно, улыбка будто для воображаемых камер. Настя держалась рядом со мной, поправляла волосы, будто хотела выглядеть достойно в этом «ресторане на колёсах».

Несколько столиков в вагоне-ресторане уже были заняты. Нас проводили к свободному столику у окна. Я взял меню и чуть не присвистнул.

— Вот это да… — пробормотал я. — Цены, как в московском ресторане.

— Но видишь, — Антонио ткнул пальцем в страницу, — здесь есть «филе миньон с овощами». Разве это не прекрасно?

Я скривился.

— Прекрасно только на бумаге. На вкус, держу пари, будет котлета уровня «столовая номер пять».

Настя усмехнулась.

Я заказал борщ и котлету, Настя — какой-то салат и чай, а Антонио, как и ожидалось, выбрал самое дорогое блюдо, то самое филе миньон с овощами и бокал вина.

Когда принесли еду, я попробовал борщ.

— Ну что, — сказал я, пожав плечами. — Вкус не ресторанный, но есть можно.

— Это не миньон, — закатил глаза Антонио. — Это оскорбление кулинарии. Но я всё равно съем. Я слишком голоден, чтобы спорить.

Настя рассмеялась, ковыряя салат. Антонио продолжал свой спектакль. Он то восторгался, то возмущался, но, как ни странно, в его компании становилось легче. Да и после инцидента с Алиной хотелось как-то выдохнуть, а вагон-ресторан для этого был вполне подходящим местом.

Настя отложила вилку, поправила волосы.

— Я скоро вернусь… в туалет схожу, — слегка смутившись, сказала она.

Она ушла по коридору, а мы с Антоном остались вдвоём за столиком. Я откинулся на спинку, допил чай и посмотрел на «Антонио». Тот с наслаждением дожёвывал свой «филе миньон», размахивал вилкой и выглядел чересчур довольным.

— Антон, — сказал я тихо. — Скажи честно… ты не по мужикам случайно?

Он застыл, вилка замерла в воздухе. Потом он театрально хлопнул себя по груди.

— Что? Я⁈ — с преувеличенным возмущением выпалил он. — Я женщин люблю!

— Точно?

— Конечно! — он даже скрестил пальцы на груди. — Женщины — это моя слабость. Хотя… — он подмигнул. — Иногда слишком уж большая.

Я выдохнул, словно с плеч сбросил груз.

— А то, признаться, я уже думал, что ты того…

Антон наклонился вперёд, заговорщически улыбаясь.

— А я думал, что ты думал! — он рассмеялся звонко, по-детски.

Я тоже не удержался и рассмеялся вместе с ним. Смех снял напряжение, и мне