Фантастика 2025-96 - Ким Савин

пропажи Годза, поэтому я решил рассказать ему правду, а не то дров наломает. Я решил завести разговор в столовой, так как сидели мы отдельно от остальных, да и зал был наполнен шумом и разговорами. Идеальное место для того, чтобы поведать старшине, что я убил одного из наших.

— И ты говоришь мне это только сейчас, к вечеру⁈ — зашептал он.

— В бараке слишком много ушей, а утром времени не было.

— Икари, какого хрена? — разозлился он. — Ты что совсем спятил⁈ И что я должен с этим всем делать⁈

— Во-первых, не ори, — пресек его я. — А, во-вторых, не задирай нос, вспомни, с кем говоришь.

Мой тон был спокойным и доброжелательным, и именно это возымело эффект. Ягами замолчал, лицо его раскраснелось, а на висках вспухли вены. Он тяжело выдохнул и успокоился.

— Извини, аники, я просто… не ожидал такого поворота. Что там произошло⁈

— Несчастный случай… Годза решил мне отомстить, в драке я ненароком сломал ему шею. Это вышло само собой, я не хотел его кончать. Черт, Ягами, ты же меня знаешь, я не размениваюсь на всякую шваль. Нужны мне эти проблемы!

— А тело? — зашептал Дате.

— Скинули со скалы, якобы он разбился.

— Ксо… Икари, почему не рассказал смотрящим? Теперь это выглядит как преднамеренное убийство.

— Хрен я докажу, что не собирался его убивать. Шибу с меня бы три шкуры содрал, вне зависимости от того, что там произошло.

— Сэра и Акира тоже в курсе?

— Да, они помогали.

— Вот засранцы! И ни слова, ведут себя, будто ничего и не случилось.

— Я приказал им молчать. Но не за них нужно переживать, аники.

— Что ты имеешь в виду? — вытянулось его лицо в изумлении. — Был ещё кто-то?

Я сконфуженно почесал затылок.

— Кто? — вновь напрягся он.

Я вздохнул и рассказал все в подробностях.

— Твою мать… — Ягами схватил себя за голову и принялся качаться на стуле. — Кенджи… Ты хоть понимаешь, как мы влипли⁈

— Ну… — я задумчиво помешал чай в кружке. — Он пока ничего не рассказал. Следовательно, ему что-то нужно. У меня с ним встреча, сегодня.

— И что планируешь делать?

— А что тут поделаешь? — откинулся я на спинку. — Дам то, что ему нужно, ничего больше не остается.

— Только не мочи его, аники. Не наседай, — уговаривал меня Дате. — Если его тронешь, дерьма столько выльется, что всех накроет.

— Я постараюсь, — усмехнулся я. — Нет, правда постараюсь.

* * *

Лишь опустилась ночь, я выскользнул из казармы. Зашел за постройку к курилке, оглядываясь в поисках незваных гостей. Вроде чисто, меня никто не видел и не следил.

Он уже был там, лежал на лавочке, уставившись в звездное небо, положив ногу на ногу. Я не стал подкрадываться, но наоборот, позволил ему меня услышать. Кенджи приподнял голову, чтобы убедиться, что это я, а потом уронил её обратно.

Специально развалился, чтобы заставить меня стоять. Разговор будет не дружеский.

— Коничива, маленький Они', — произнес он.

Коничива, гнойный Прыщ, — подумал я, но ничего не сказал.

Я встал напротив, опершись плечом на дерево, и достал сигареты. Кенджи сел на лавке, с хрустом размял шею и последовал моему примеру. Вставил сигарету в зубы и застыл, будто ждал чего-то. Ах да! Он, наверное, ожидал, что я ему прикурю, как полагается в обществе!

Я демонстративно закурил сам и убрал зажигалку в карман, оставив его сидеть с кислой рожей. Он закатил глаза, а потом справился самостоятельно.

— Ну и чего я сюда приперся? — спросил я.

— Потому что я тебе приказал, — хмыкнул он, глядя куда-то в сторону.

— Иди мальчикам своим приказывай, начальник хренов.

— На твоем месте я бы не вел себя так нахально, — спокойно отреагировал он.

— А на твоем, я бы не звал на ночное свидание человека, который сутки назад скидывал труп со скалы.

— Ты сам ответил на свой вопрос, именно поэтому ты здесь.

— Ладно, поиграем в твою игру. Что тебе, мать твою, нужно?

Кенджи выдохнул дым и задумчиво проводил серое облачко взглядом.

— Все просто, — сообщил он, — мне нужна услуга. А точнее, несколько. А взамен, я не расскажу мастерам о том, что ты убил одногруппника. Ты ведь этого не хочешь?

— Ты же вроде правильный весь из себя. Разве крысятничество ценится кодексом «борёкудан»?

— Ты плохо учился, у якудза совсем другой кодекс.

— Стукач есть стукач, как на тебя остальные посмотрят, подумай.

— Не… тут иные обстоятельства, — улыбнулся он. — Раз ты убил одного из нас, то ты предатель, разве не так? Как можно называть стукачом того, кто изобличил предателя?

— А с чего ты взял, что это я? — развел я руками. — Может, он сам шею сломал? Или это произошло в случайной драке.

— Да ладно тебе, Икари Рио! — махнул он рукой. — Я сделал домашку! Те парни, что были с тобой, — они никто! У Сатори даже приводов нет, он вообще непонятно как здесь оказался. Но ты… О тебе много говорят, и как бы Дайго Ягами-сан не пытался скрыть следы, кровавую дорожку за тобой не так просто смыть.

— Не понимаю, что за чушь ты несешь.

— Конечно, понимаешь. Мы оба знаем, что это ты прикончил пацана, больше некому. Если бы это был несчастный случай, вы не стали бы избавляться от тела, так что хватит юлить, Икари-кун, мне это надоело.

— Мне тоже надоело здесь торчать, поэтому выкладывай.

— Как я сказал, мне нужна услуга, — произнес Кенджи. — Ты знаешь, как можно покинуть Габутай?

— Отсидеть, — хмыкнул я.

— Верно, — проигнорировал он мой тон, — от двух до пяти лет. Потом либо выходишь на волю чистым, будто белый лист, либо служишь в рядах якудза.

— И что?

— Есть еще один способ. Лучшие ученики выходят по «условно-досрочному». У них нет выбора, их тотчас назначают в семью, но не в стажеры и не в низкий штаб, а сразу полноправным членом клана. В этом случае кадет задерживается в Габутай максимум на год или два. А я здесь уже третий мотаю. — Он напрягся, заиграл желваками, лицо стало острым, словно кожу натянули