Шелест 2 - Константин Георгиевич Калбанов

ведь обычно стремятся в гвардию, а тут уже вторая говорит о том, что намерена служить в линейном полку. Астафьеву я ещё понять могу, она наверняка желает быть поближе к великой княжне. Но зачем это нужно Долгоруковой? Боевой опыт? Да не вопрос, отслужить годик в гвардии, да отправиться в командировку, те же яйца, только в профиль.

— Зачем это мне? — отпив глоток прохладного лимонада, переспросила Мария.

Анну увлекла с собой какая-то дама, а мы вновь остались одни. Боярич Астафьев и не думал отказываться от ухаживаний, хотя у него пока получалось и не очень. Но действовал умно, не давил слишком, и финт с танцами больше не проворачивал, так, если только пересечься на одно несколько па, и обществом не докучал. Сейчас держится в сторонке, время от времени бросая на её высочество заинтересованные взгляды. Не подобострастные, а эдакие оценивающие. Молодец, правильная тактика.

— Ну да. Мне откровенно интересно чем вызвано желание служить в линейной части, — подтвердил я, и продолжил. — Даже на границе с Диким полем или на Кавказе по большей части это не схватки с татарами да черкесами, и огонь струящийся по жилам, а скука гарнизонной службы.

— Я ведь говорила отчего добиваюсь именно вашей дружбы. Так вот, в глухой гарнизон я стремлюсь за тем же. Я хочу найти друзей и соратников, тех на кого смогу положиться, и тех, кто будет со мной не из-за моего положения. Война, опасность и скука обнажают человека оставляя его без наносной шелухи.

— М-да, — не удержавшись хмыкнул я.

— Считаете этот путь ошибочным?

— Отнюдь. Полагаю, что здравое зерно в этом есть.

Ещё как считаю! Потому что сам подобное наблюдал не раз и не два. Но это я, взрослый мужик с четырьмя войнами за плечами. А вот как до такого додумалась девчушка девятнадцати лет отроду, мне совершенно непонятно. Похоже её учат далеко не только рисовать и фехтовать, но есть и те, кто делится с ней жизненным опытом, да даёт дельные советы.

В этот момент распорядитель объявил белый танец. Из двух дюжин, составляющих программу этого бала, таковых было четыре. И конечно же они не были расписаны в книжицах дам, которым предоставлялась возможность самостоятельно выбрать себе партнёра. И горе тому, кто решится отказать пригласившей. Свет его не просто заклеймит, но ещё и загрызёт.

Я потому и не отходил от Марии ни на шаг, чтобы та имела возможность пригласить меня без проволочек. Быть её кавалером я не мог по определению, к тому же не секрет, что я её друг, а потому никаких кривотолков в это вызвать не должно. А вот если она кого-то пригласит, тут уж возможны варианты. Не танцевать? Не получится, правила приличия и этикета требуют как раз обратного. Ну и мне это на руку, а то мало ли, и впрямь найдётся какая претендентка.

Долгорукова чуть замешкалась, подзывая лакея с подносом, чтобы пристроить стакан с недопитым лимонадом. В этот момент к нам подошла Тульева и присела передо мной в реверансе. Брякнуть, что-то типа меня уже пригласили, или этот господин танцует со мной не получится. Что ни говори, а подобное было бы заметно. Бальных же книжек у мужчин попросту нет.

Я лишь коротко поклонился Марии, за то, что вынужден оставить даму одну. Та ответила мне понимающим кивком, при этом мне отчего-то показалось, что ей ну о-очень весело. Опять намёки на мою склонность к зрелым женщинам? Или что-то другое. А то как она обменялась поклонами с Еленой Митрофановной. Вот отчего я продолжаю думать о том, что являюсь участником какой-то игры, хотя и не понимаю какой.

Поклонившись Тульевой, я предложил ей руку, и мы направились в центр зала. Мария недолго горевала по поводу моего предательства, тут же утешившись тем, что пригласила какого-то нескладного дворянина. Ну что сказать, хороший ход. Он и сам не решит, что сразил великую княжну своим неотразимым видом, и другие не станут делать никаких далеко идущих предположений.

— Удивлены? — идя со мной об руку, поинтересовалась Тульева.

— Признаться, да.

— Отчего же? Сомневаетесь в том, что можете заинтересовать взрослую женщину.

— О-о нет, в этом я ничуть не сомневаюсь. Более того, точно знаю, что интересую зрелых дам, и вовсе не из-за возобладания у них материнских чувств. Просто, я видел, как на меня нацеливаются молодые прелестницы, и Мария Ивановна взялась защитить меня от их посягательств, хотя и не преуспела в этом. И мне вот интересно, как могло случиться, что вы оказались рядом так вовремя, чтобы опередить даже её?

Загремела музыка, и они начали танец. Ригодон довольно задорный танец, но он всё же парный, а потому было бы желание поговорить. Правда, приходилось время от времени прерываться, порой ожидая ответа, пока очередное па не сводило их вместе. Но беседа всё же складывалась.

— Не только вы умеете играть в эти игры… — произнесла она, и мы разошлись в танце.

— Подход к Косину и у меня имеется, чтобы организовать всё вовремя… — вновь бросила она, и мы опять разошлись.

— Уверены, что нам есть смысл оставаться в зале? Может прогуляемся в саду? — произнёс уже я, когда мы опять сошлись.

Вообще, с таким бодрым танцем особо не поговоришь, к тому же нужно соблюдать приличия, и постараться не быть услышанными другими. Хотя и не сказать, что разговаривали только мы, и я не особо слышал о чем беседовали другие пары, поэтому присутствовала надежда, что не услышат и нас. Впрочем, мне оно как-то параллельно, как и вдове особо париться не приходится.

— Как выйдете за ворота, поверните направо, я буду ждать вас в карете, — когда я сопровождал Тульеву к поджидающему её майору, произнесла она.

— Я не заставлю себя долго ждать, заверил её я.

Сдав свою партнёршу с рук на руки, я вернулся к Марии, которая смотрела на меня с плохо прикрытой иронией. И мне это нравилось всё меньше и меньше. Что же такого знает она, чего не знаю я.

— Это и есть ваше средство от охотниц на вашу руку и сердце? — поинтересовалась она.

— Не сказал бы, что я имел ввиду именно Елену Митрофановну, н-но-о… — я слегка развёл руками.

— Забавно, — произнесла Долгорукова.

— Может всё же объясните, что происходит? — спросил я.

— Ничего не происходит, — пожала она плечиками, подозвала лакея и на этот раз взяла бокал шампанского.

— Я собираюсь оставить вас на компаньонов и убыть с бала. Уверены, что не хотите ничего сказать, Мария Ивановна?

— Вы знаете с кем так мило ворковали?

— Тульева Елена Митрофановна.

— Вдова боярина Тульева, — кивая, уточнила она.

Ага. Вот отчего