Целитель #17 Этот мир, придуманный нами - Валерий Петрович Большаков

— Всё-то ты знаешь… — проворчал я, вспоминая чудное виденье — юную Риту в раздевалке.

«Получается… — туго проворачивались мысли. — Получается, Гомеостазис начал охоту за мной примерно с того дня, когда Рита упросила проводить её до дома, а то там один шпанёнок решил, что она — его невеста…»

Трое коллег сцепились в споре, но я их не слушал, последовательно перебирая бусины на четках логики:

«Как его звали хоть? Вроде, „Бугор“… О-хо-хо… Златые дни весны моей… Проводил, да… Антон прав, когда я „попал“ в себя, меня уберегли наши сходства, а потом… потом было поздно. Во-первых, изменения реальности уже приобрели необратимый характер и все попытки Гомеостазиса уничтожить меня были бессмысленными, а, во-вторых, Рита в тот момент уже чётко определилась, что Миша Гарин будет принадлежать ей ещё до выпускного. Правда, сам я о далеко идущих девичьих планах еще даже не подозревал… Но именно это обстоятельство связывало „руки“ Гомеостазису! Уничтожив „инородное тело“, он сломал бы судьбу Рите, а она должна была стать великой актрисой… Вот Гомеостазис и метался все эти сорок лет, как семиногий баран без мозжечка, а терактом на Манежной он как бы попытался зайти для решения проблемы с другой стороны. Но и тут мы Гомеостазис переиграли! Нашёлся болт с левой резьбой на хитрую гайку…»

Вернувшись из переживаний былого в реал, я прислушался.

— Гомеостазис — не разумная сила, — журчал «Антоний», — и не сверхъестественная, это явление природы. Его надо изучать, по примеру Вечеровского, чтобы затем использовать на благо. Хотя бы… Хотя бы для Гармонизации Мироздания!

«А пуркуа бы и нет? — подумалось мне. — Взять, да и отменить закон природы! Или переписать… Подходящая задача для Человека Всемогущего!»

Суббота, 2 апреля. День

Московская область, Раменское

Израэль Аркадьевич чувствовал себя счастливым вторую неделю подряд. Вообще-то, ощущение маленького счастья редко покидало Изю, просто в последние дни восторг и блаженство переполняли загадочную еврейскую душу. К довольству жизнью, к любви и прочим радостям бытия прибавилась пьянящая свобода — Миха Гарин уговорил-таки зловредного директора Института всемирной истории отпустить на волю старшего научного сотрудника Динавицера.

Макарычу страшно не хотелось расставаться с Изей — кто ж теперь будет писать за него статейки в солидные научные журналы? Однако секретарь ЦК — не тот человек, с которым спорят, тем более, когда пальцы в ботинках поджимаются от трусоватой неловкости.

А вот у Изи исполнилось давнее желание — работать в одной связке с Михой. Оно возникло, наверное, еще в пустыне Негев, на съемках «Видео Иисуса». Динавицера в те дни и ночи словно некий волшебный вихрь подхватывал, занося в страну великих тайн! Что, вообще, можно чувствовать, когда при тебе раскрывается мрачный, но волнующий секрет Вильфрида Дерагази, когда ты держишь в руках те самые «серые камни»!

И вот — сбылось. Гарин пристроил одноклассника на сверхсекретный объект в Раменском — Институт внеземных культур. Именно здесь, в стеклопластовых вакуумных цилиндрах, возлежали мумии страшненьких рептилоидов, а в прозрачных сейфах хранились все артефакты, вплоть до мелких имплантов, выуженных из сублимированных мозгов пришельцев.

И в Динавицере с прежней страстью возгорелась мечта — написать докторскую! Только не мусоля пару черепков, засиженных веками, как мухами! Нет, надо было совершить настоящее открытие! А уж когда Изя дотронулся до выпуклых букв инопланетного алфавита, пальцами поводил по строчкам, то его переполнило великолепное ощущение находки. Он нашел не просто тему для диссера, он обрел цель, придавшую жизни смысл — разгадать внеземные письмена!

Их было немного — тридцать две таблички, большие, с текстами на пару страниц, и маленькие, в половину абзаца. Рептилоиды приваривали их на шестигранные бока энергоблоков, на свои скафандры, на стены лунной базы.

Значки линейного алфавита выглядели простейшими — стоячая палочка, как римская цифра «I», лежачая палочка внизу, лежачая вверху… Как буква «Г», как буква «L»… А руна «+»? Или единственная не угловатая — «О»? Буква «П» вверх перекладиной, и вниз перекладиной, и вообще боком… И что-то похожее на «Т», и тоже в трех положениях. Самой сложной руной выглядел квадратик. Всего девятнадцать рун.

Понятно, что ждать виршей не приходилось. Скорее всего, в табличках крылись некие параметры или скучные увещевания по технике безопасности. Но разве в этом дело?

Дешифровать язык иной цивилизации! И Виталий Лаврентьевич, старенький искатель берестяных грамот, благословил Изю на сей научный подвиг…

— Приехали! — объявил водитель «Икаруса», выключая мотор.

Динавицер мигом подхватился, но по ступенькам электробуса сошел, преисполненный достоинства и невозмутимости.

Впрочем, шалый апрель тут же внес поправку — теплый ветер растрепал солидную прическу кандидата исторических наук, повеяв прелью и тем томным вешним духом, что мутит даже степенное, рафинированное сознание академиков необузданными позывами. И пускай по Интерсети пророчат мокрый снег — это уже не имеет значения. Зиме конец.

Вобрав полную грудь теплого весеннего воздуха, Изя бодро зашагал к КПП, на ходу доставая пропуск. Строго тут у них…

Динавицера сравнили с фото, просветили, сличили отпечатки пальцев… Мигнул лазер, срисовывая сетчатку глаза — и стальная дверь открылась, пропуская на режимный объект.

Щурясь на солнце, Израэль Аркадьевич заулыбался ясному утру и весне, памятью возвращаясь к прерванным мыслям. Если хорошенько подумать, в этом его ощущении счастья кроется компонент, о котором умалчивает и Аля, и он сам…

Когда Соня вышла замуж за Макса Гирина, Изя смутился от нечаянной гордости — вышло так, что они породнились с Гариными! Ведь сватья была Мишкиной сестрой!

«Настька — сватья… — загрустил на секундочку Динавицер. — А сам-то? Дед Изя!»

Впрочем, супруги гордились своим нечаянным родством по-разному. Альбина цепенела от восторга, чувствуя приближенность к знаменитой киноактрисе, а вот Изя ощущал нечто подобное по отношению к Михаилу. Каково слыть родственником нового Эйнштейна?

«Да не-ет… — скривился Израэль. — Причем тут глупое тщеславие?»

Просто с Мишкой интересно! Самую необычную, самую вздыбленную фантастику он раскатывает в плоскость буден!

Бродить по сопредельным пространствам… Переместиться в прошлое… Раскапывать базу пришельцев…

Изя одолел пост внутренней охраны, и сразу двинул к спецсектору, бросив торопливое «здрасьте» в согбенную спину Янина — ученый трудолюбиво корпел над «диском типа 'В-II».

Историк одолел обе двери тамбура, и часто заморгал. Яркий голубоватый свет, падавший с потолка, казался холодным, да тут и в самом деле было не жарко.

Преодолев не избытый детский страх, Динавицер приблизился к цилиндру