Призраки Пянджа - Артём Март

При слове «передатчики» лазутчик замедлил шаг. Едва заметно повернул голову.

Мартынов рассказал мне, что при нём не было оружия и никаких документов. Что назвался он капитаном Надимом Хусейном. Однако подробностей о себе выдавать не спешил. Сказал, раз уж взяли, говорить будет только с начальством. Нам — ни слова больше о себе не проронит.

Мартынов и не настаивал. Лазутчик был спокойным, и, казалось, даже не думал сопротивляться.

— Значит, ты остальных отправил на заставу, — сказал Мартынов. — А тот, молодой пастух, который вовсе и не пастух — он всё? Помер?

— Попытался убить нас, но погиб сам, — кивнул я. — В пропасть упал.

— Вот падла такая, — плюнул Мартынов и толкнул в плечо Надима. — Ну ничего, сука очкастая. Ты нам всё расскажешь — и зачем вам эти камни-маяки, и кто твои дружки будут.

Надим пошатнулся на ногах, но даже не обернулся.

— Кстати, я тебе рассказывал, как мы этих двоих взяли? — хмыкнул Мартынов недобро.

— Да когда бы?

Он вздохнул, наполняя лёгкие разрежённым воздухом. Начал:

— Идём мы, значит, дозором. Идём спокойно. Всё нормально, никаких проблем. И тут на тебе! Выпрыгивает дед какой-то из ущелья, что справа от тропы протянулось. Руками машет.

Ну мы, значит, все опешили, за автоматы похватались. А дед и кричит:

— Стойте! Не стреляйте! У меня тут дух! Гамгадзе ему: че? Какой дух? А Алим: так от него козами воняет. Я отсюда чую. Вот тебе и дух! Старик тогда тюбетейку стянул, сорвал бороду, ну мы — хоть стой, хоть падай. Хорошо — в седлах были. Никакой это не старик оказался. Расул, вон.

Мартынов кивнул назад, туда, где шёл старший сын Айдарбека.

— Ну он нам и говорит, — продолжал старший сержант, — я, мол, заметил вас ещё на той стороне ущелья. Увидел, как идёте. Ну вот и завёл врага, которого вёл в горы, в низину, между скал. А потом сбежал от него.

Мартынов сдержанно улыбнулся и продолжил:

— Ну и повёл нас Расул к нему, к нарушителю этому. Мы его и взяли. Так что — Расул молодец. Единственное, вот что мне сказал: я вам его помог схватить, а вы, взамен, пришлите кого-нибудь, чтоб с этой бандой душманов разобраться, кто моей семье угрожает. А я ему — не боись, боец. Начальник заставы у нас умный. Придумает, как тебе помочь.

Я обернулся. Глянул на Расула, который молча шёл в середине цепочки. Вот он был похож на своего отца. Парень был молодым, однако возраст пастуха определить сложно. Слишком сильно горы и тяжёлые условия жизни старят людей. Ему одновременно можно было дать и тридцать лет, и тридцать пять, и сорок.

Как и у отца, у Расула было кругловатое, смуглое и плоское лицо с маленькими глазами. Он носил короткие чёрные волосы и короткую же редковатую бороду.

Одевался похожим образом, как и лазутчик — в чапан с шароварами, только на голове носил войлочную тюбетейку с заковыристым узором.

— А я тогда ещё спросил его, — вклинился Гамгадзе, слушавший наш разговор, — для чего тебе борода? Для чего морду сажей натёр? От кого маскируешься? А что ты мне сказал? А? Что сказал, Расул, генацвале?

— Чтоб за деда сойти, — протянул Расул немного мычащим, низковатым голосом. — Чтоб не узнали.

Пограничники кратко, но звонко и немного нервно рассмеялись.

— Кто не узнал? Козлы горные? — сквозь смех спросил Мартынов.

Внезапно развеселившиеся пограничники замолчали. Всё потому, что заговорил Надим Хусейн.

— Зубаир не умер. И вас так просто не оставит.

Мартынов даже остановил шаг. Я нахмурился, поправил ремень автомата на плече. Остальные парни тоже остановились. Алим натянул поводья, заставив Огонька застыть на месте.

— Он… — начал было лазутчик, но Мартынов прервал его.

— Че ещё за Зубаир? Ты че несёшь? Тебе что сказали, падла? — разозлился старший сержант. — Помалкивать тебе сказали! Вот что! Говорить будешь, когда спросят!

— Тихо ты, Витя, — осадил я старшего сержанта. — Он про снайпера.

— Саша! Да он же за одно с этой сукой снайперской!

— Пусть говорит. Тихо, — я положил руку на плечо обернувшемуся ко мне Мартынову.

— Наплетёт! — ответил тот.

— Витя, не надо.

Мартынов не выдержал моего пристального взгляда, отвел глаза.

— Ладно, шпиён недоделанный. Че ты сказать хотел? — обратился он к Хусейну.

Тот повернулся к нам, держа связанные руки низко опущенными. Смотрел он внимательно, и из-за очков казалось — совершенно не моргал.

— Он вас не оставит. Станет охотиться на вас. Убивать одного за другим, — монотонным, спокойным тоном проговорил лазутчик.

— А ты только и рад, да? — кивнул ему Мартынов задиристо.

— Нет, — Хусейн покачал головой. — Потому что первым он убьёт именно меня. Не допустит, чтобы вы доставили меня на заставу.

Я вышел вперёд Мартынова, заглянул ему в глаза.

— Поверю, — сказал я холодно. — У тебя, как я понял, предложение какое-то имеется?

— Имеется, — Хусейн кивнул.

— Я слушаю.

— Я знаю, как его остановить, молодой шурави. Знаю и помогу.

Глава 7

Мартынов смерлил взглядом Хусейна. Остальные пограничники и Расул не проронили ни слова.

Изумленные словами загадочного капитана, они просто нахмурившись уставились на него.

— И как же ты нам поможешь? — спросил я холодно.

Несмотря на то, что Хусейн действительно имел определенный мотив против своего товарища, я не доверял ему. Недоверял исключительно по причине моей природной подозрительности. Привычки во всем видеть подвох. Тем не менее, я решил выслушать этого человека. Как ни крути, а мне было любопытно, что же он хочет нам сказать.

— Я служу с этим человеком очень давно, — проговорил Хусейн монотонным, словно азбука Морзе, голосом. — Знаю, как он думает. Знаю все его привычки, которые он возвел в статус ритуальных. Врагам Зубаир может казаться непредсказуемым. Но если ты его долго знаешь — поймешь, как против него действовать.

Как ни странно, но Хусейн удивительно чисто говорил на русском языке. Он правильно расставлял ударения, не глотал слова, грамотно строил предложения. Если бы не едва заметный акцент, можно было бы подумать, что этот человек с рождения говорит на русском