На золотом крыльце - Евгений Адгурович Капба

Да и Королёва я им не отдам: у нас попаданцы хоть и не редкость, но опричникам для опытов сдать могут. Начнут из меня тайны иных миров клещами тянуть — а оно мне надо?

— Можешь подрасти до пуда, это точно, — Розен почесал лысую голову, помечая что-то в планшете: тонком, почти невесомом, чуть ли не прозрачном. — Ну, и, конечно, диапазон перемещений расширишь, но тут нужна практика, и, поверь мне, тебя затошнит от телекинеза уже к концу лета… Мне на первом курсе бородавки, чирьи, укусы клещей и мозоли, ей-Богу, ночами снились! Но теперь я могу вот так!

Он ткнул пальцем меня в бровь, и я почувствовал, как защипало, а потом спросил:

— И что это было?

— Подлечил, — сказал Розен. — Шрамик за неделю рассосется. Пулевое ранение не вылечу, но фингал под глазом, вывих и тому подобное — очень даже! Особенно удается мне кожные болезни исцелять… Даже псориаз одному дядьке убрал, но потом, правда, у меня кровь из носу шла и голова кружилась. Но собой гордился! Это если о естественном даре говорить.

— А о чем еще можно говорить? — на всякий случай уточнил я.

— Об академической магии! Это тебя преподы просветят. Тоже — затошнит! — пообещал лысый студент-целитель.

— Скучно будет? — с опаской спросил я.

— Не-е-е-ет! Вот что-что, Титов, а скучно у нас в колледже тебе точно не будет!

Лучше бы он ошибся тогда. Но ни он, ни я, ни Ольга Андреевна и понятия не имели, насколько Денис Розен тогда оказался прав. Может, у него тоже — двойная инициация? Может, он оракул по второй специальности?

главный корпус

общежитие

научно-медицинский блок

Денис Розен

Выходцева и Святцева

Глава 5

Первые шаги

В руках я держал стопку с чистой одеждой и бельем, и потому открывать дверь решил телекинезом — пошевелить пальцами я был в состоянии. Секунд десять я дергал ручку за эфирные нити, совершая неловкие манипуляции, но в конце концов решил эту задачу и шагнул в комнату, которая должна была стать моим домом.

Несколько месяцев назад я уже заезжал так в комнату в интернате, и получилась из этого настоящая дичь. И вот теперь я понятия не имел, как вести себя с соседями, что говорить и делать, чтобы не попасть в переплет. Утешало одно — соседей должно было быть двое, а двое — это не дюжина, их, если что, можно бить по очереди. С другой стороны, я ведь теперь в магическом колледже! Тут все очень зыбко: какой-нибудь мелкий дрыщ может оказаться лютым противником, например — в медведя перекинется и сожрет. Или, как я, телекинетиком, и предметами швыряться станет. Наверное, они тут должны быть чуть более вежливые и спокойные…

Об этом я и думал, когда в комнату входил, и не ошибся: парень, которого я увидал, был очень спокоен. Максимально. Он вообще признаков жизни не подавал: замер посреди комнаты в странной позе с вытаращенными глазами и не дергался. Кроме того, юноша явно принадлежал к эльфийскому племени: худой, даже — изящный, с белокурыми волосами и острыми ушами, он и не мог быть никем другим, кроме как лесным галадрим из европейской части России.

Сразу я засомневался: может, у эльфов это нормально — тупить посреди комнаты, скрючившись буквой зю? Или это у местных студентов такой вариант медитации?

Но потом все-таки решился и заорал:

— Тут студенту плохо! Позовите преподавателей! — и, швырнув стопку с одеждой на свободную кровать, побежал по коридору к лестнице, продолжая вопить. — Помогите! Эльфу плохо!

Сразу никто не реагировал, а потом захлопали двери, и из комнат стали выглядывать студенты.

— Чего орешь? Ты кто такой? Что случилось? — вопросы сыпались, как из рога изобилия.

— Новенький! В 3–16 какая-то дичь с эльфом случилась! Стоит посреди комнаты, как истукан! — впопыхах отвечал я, продолжая бежать к выходу.

И столкнулся с молоденькой преподшей — я уже научился их отличать от студентов по скромным серым костюмам. Вот и эта девушка, а может — молодая женщина оказалась одета под стать Ивану Ярославовичу, которого я встретил на воротах.

Серый брючный костюм, только френч — приталенный, а брючки — по фигуре и почти в обтяжку.

— Анастасия Юрьевна, тут новенький бузит! — раздался голос.

— Я не бузю, — стал как вкопанный я. — Я зашел в 3–16, а там эльф…

— Пойдем, — сказала Анастасия Юрьевна. — Я дежурная по общаге… Общежитию! Мне и разбираться.

Она шагала быстрым шагом, а вокруг нее воздух как будто уплотнялся и рябил. Точно — аэромантка, воздушница! К гадалке не ходи. Я шагал за ней.

Анастасии Юрьевне и телекинеза не понадобилось — дверь просто сквозняком открыло, и она увидала эту остроухую жертву каталепсии.

— Зараза, — сказала она. — Это точно ненормально!

И тут же прижала палец к уху и сказала:

— Внимание всем, магическое нападение на студента, есть пострадавший. Комната 3–16, общежитие первогодков.

Спустя десять секунд запахло озоном, и в коридоре стали появляться преподаватели в серых костюмах. Среди них — Иван Ярославович, и он сразу кинулся к Анастасии Юрьевне:

— Настя!

— Ваня… — она отстранилась и кивнула на меня.

А я увидел кольца на их руках и врубился — они же муж и жена! И потому отошел в сторону. А они меня догнали, и Кузевич потребовал:

— Давай, Титов. Рассказывай, что и как было?

— Зашел — он стоит, как истукан, глаза пучит. Я вещи на кровать кинул и побежал помощь звать. Всё! — я сунул руки в карманы. — Нечего особо рассказывать.

Они переглянулись, Иван Ярославович остался рядом со мной, а Анастасия Юрьевна пошла разговаривать с каким-то седым бородатым дядей, который в комнате осматривал эльфа.

— Давай, пойдем вниз, подождем в холле, — сказал Кузевич. — Сейчас директор освободится и с тобой поговорит.

— А что я ему могу сказать? Я такую дичь в первый раз в жизни вижу! — я и не думал высовывать руки из карманов. — Мне вообще все это не нравится, я, может, полежать на кровати