Доброволец - Владимир Максимович Ераносян

На встречу прибыл гладко выбритый викарий епископа в широкополой капелло, с саквояжем средних размеров. Как и договаривались, отец Микола получил наличные. Граница была открытой, да никто и не рискнет обыскивать на пропускных пунктах духовника Дмитро Ярого.

Они сели в бричку. И черногривый конь зацокал копытами, придавая ритм их разговору.

— Его преосвященство извиняется, что так и не смог удостоить вас объятиями.

— Ничего, ваше высокопреподобие, я не в обиде. Понимаю, что вам не до Украины.

— Ну что вы, отче. Мы делаем общее дело, и ваши усилия неоценимы.

— Тогда почему они оценены всего в миллион евро?

— Уверен, это шутка. В целый миллион, — поправил викарий. — Эти деньги с пожертвований. И поверьте, собрать такую сумму епископу стоило большого труда. И он надеется на отдачу, чтобы продолжить вам помогать в больших объемах. Я уполномочен изложить его личную просьбу.

Доброжелательность рассеялась, менторский тон изменил голос викария.

— Это не абстрактные деньги. Это кредит доверия. Они даются вам на конкретное дело.

— На какое?

— Вы должны активизироваться. Локальные выступления, местечковость не эффективны. Пора включиться в организованный блицкриг по захвату православных храмов, любой ценой подавить сопротивление русской паствы. Хватит ждать. Нужно педалировать развитие событий. Иначе инициатива перейдет к нашим оппонентам. Можете вступить в союз с его блаженством патриархом Филаретом. Преданный анафеме бывший митрополит, несмотря на старость, еще бодр, а рукоположенные им епископы Киевского патриархата являются нашими естественными союзниками в деле изгнания московского духовенства.

— Я не стану обращаться за помощью к тем, кто ищет заступничества у православных антипросопов Афона! — вырвалось из уст Миколы Зленко. — Они там ночью нажираются как свиньи, отмечая получение афонских виз-диамонитирионов, а утром облачаются в рясы и идут за духовным просветлением к афонским монахам. А потом возвращаются домой, перебирая афонскими четками, купленными в этих монастырях, что стали безналоговыми мануфактурами. И машут кадилами за гонорары, крестя и освещая за подношения. Чем эти жирные попы с козлиными бородами лучше московских дьяков? Они из одной утробы. Может, обойдемся без заигрывания с самопровозглашенным патриархом? Без непризнанных иереев, кто только называет себя украинцами и при этом ищет благословение на служение в Константинополе, и преклоняется перед византийским имперским флагом с двуглавым орлом, и у кого этот орел на куколе…

— Горячая речь. Не зря епископ такого высокого мнения о вас. Он ценит вас как пламенного оратора и достойного пастора нашей веры… — хитро поднял брови викарий. — Похвальное неприятие. Но справитесь ли вы в одиночку?

— Нас почти пять миллионов. И мы авангард вытеснения русских. Забудьте Киевский патриархат! Эти лентяи так и не смогли захватить Киево-Печерскую лавру. Они только болтают.

Преподобному Миколе польстила высказанная викарием заслуженная оценка епископа его талантов. Но викарий продолжил свой спич, и проницательный отец Микола скоро смекнул, что вектор мировоззрения пора менять. Если он хочет оставаться в фарватере и плыть при полном штиле за флагманом римской курии, самым влиятельным кардиналом, коим являлся епископ, надо преклонить колени.

Отцу Миколе вовсе не хотелось учиться смене взглядов на ходу. К этому можно привыкнуть. Однако ради результата… Временно. Он готов был к коррекции собственных убеждений в пределах этой дискуссии. Впечатление от его преданности, ведь смысл каждой его реплики викарий передаст епископу, не должно было испортиться от неосторожного слова.

— Открою вам секрет, преподобный отец Микола, замысел епископа состоит в том, что непризнание Константинополем вследствие противодействия Москвы Киевского патриархата, как ни парадоксально, нам тоже на руку. В какой-то момент они будут вынуждены обратиться за канонизацией к нам. И тогда мы проведем это как историческую унию. Вы понимаете? Мы расширим нашу церковь не за счет изменения культа, а за счет ненависти к Москве. И это будет не ползучая экспансия, а стремительное поглощение. Так что епископ просит вас не быть столь категоричным в отношении не признанной никем киевской автокефалии. Она находится в смятении. А значит, пребывает в промежуточной стадии перед приобщением к истинной вере.

Аргументы епископа выглядели логичными и взвешенными. Преподобный Микола разглядел в этом четкую стратегию, сопротивляться которой было бесполезно. А значит, нужно было под нее подстроиться.

— Итак, вы в команде… — продолжил викарий, разглядев-таки утраченное, но так необходимое поляку подобострастие на лице украинца. — Акция по захвату московских храмов начнется одновременно. В один день. В ней будут участвовать все, кто возбуждает толпу к ненависти. Пусть вас не смущают православные хоругви, с ними они так же, как и вы, пойдут громить православные храмы. Так что?! Вы услышали наши пожелания? Если мы поняли друг друга, то вы должны быть готовы и подготовить ваших людей.

— Они давно ждут, — согласился с доводами викария преподобный отец Микола Зленко, чуть ли не щелкнув каблуками. — Громить москалей и кацапов будем всем людом! Что может быть сладостнее. Предвкушаю большой погром!

— Я вас умоляю. Насчет погромов… Евреи на сей раз должны избежать участи поляков на Волыни, — спокойно напомнил о кровожадности украинских националистов викарий.

«Они не забыли, — подумалось отцу Миколе. — Они считают нас проводниками своих целей. Они до сих пор не поняли, что мы в одной упряжке и бежим в ней от москалей. Что нам не спрятаться по своим национальным квартирам. Почему они понимают, что униатам Украины надо объединиться с автокефалами-раскольниками православия, и при этом ставят себя выше любой украинской конфессии? Ох уж эти поляки. Может, не зря мы вас резали?»

Этого он никогда не сказал бы «польским друзьям» вслух. Но викарий прочитал крамолу в глазах своего собеседника, окончательно решив для себя, что украинцы ненадежны. Он тоже неплохо знал историю. Украинский гетман Богдан Хмельницкий вступил в союз даже с татарами, не говоря уже о Москве, чтобы пойти на польского короля. История взаимоотношений Польши и Украины — череда временных союзов и горьких предательств. Народ сей неисправим и напоминает флюгер, а роль ветра ныне играет доллар. Доллары нынче не только в Америке. В России они тоже водятся. Не Польше тягаться с империями. Изголодавшаяся по исчезнувшей гордости страна не могла вернуть былое могущество Речи Посполитой, где польская шляхта правила украинцами, белорусами и литвинами, но поиграть в игры престолов на стороне сильного она была обязана. Тщеславие есть даже у карликов.

— Спасибо, — вежливо поблагодарил за переданный от епископа саквояж отец Микола. — Гроши не пропадут даром.

— Мы заранее сообщим точную дату.

Зленко прищурился и кивнул. Однако он уже сейчас знал, что не будет согласовывать дату выступления ни с кем! Ни с американцами, ни, тем более, с поляками. Все случится в день создания Украинской повстанческой армии, которая наводила ужас и