Оракул с Уолл-стрит 8 - Алим Онербекович Тыналин

Уильям, цифры убедительные. Но мне нужны не теоретические расчеты, а практические результаты. Что-то, что можно показать избирателям перед выборами.

— Именно поэтому я предлагаю начать с пилотного проекта прямо здесь, в штате Нью-Йорк, — сказал я, достав третью папку.

Тугвелл и Берли заинтересованно наклонились вперед.

— Северная часть штата, — продолжил я, разворачивая детальную карту. — Округа Франклин, Эссекс и Клинтон. Экономическая депрессия, высокая безработица, устаревшая инфраструктура.

— Что вы предлагаете? — спросил Рузвельт, возвращаясь к столу.

— Комплексную программу развития на полтора миллиона долларов, — ответил я. — Строительство дорог, электрификация сельских районов, создание лесоперерабатывающих предприятий.

Берли изучал карту:

— Сколько рабочих мест?

— Четыре тысячи прямых, десять тысяч с мультипликативным эффектом, — ответил я. — За восемнадцать месяцев безработица в регионе сократится с двадцати процентов до восьми.

— А источники финансирования? — спросил Тугвелл.

Я открыл отчет Хендерсона:

— Тридцать процентов — средства штата, сорок процентов — федеральные программы помощи депрессивным регионам, тридцать процентов — частные инвесторы.

Рузвельт сел за стол и взял золотое перо:

— Частные инвесторы? Кто согласится вкладывать деньги в депрессивный регион?

— Роквуд заинтересован в лесопереработке для нефтяных операций. Вандербильт выиграет от увеличения грузопотока по железным дорогам. Барух готов инвестировать как эксперимент в новой экономической политике.

— А ваш банк?

— Двести пятьдесят тысяч долларов плюс административное сопровождение проекта, — ответил я. — Мы берем на себя координацию всех участников.

Тугвелл задумчиво потер подбородок:

— Уильям, а что если проект провалится? Политические последствия могут быть катастрофическими.

— Поэтому мы начинаем с малого масштаба и тщательно документируем каждый шаг, — ответил я. — У нас будет еженедельная отчетность по всем показателям: занятость, доходы населения, объем строительства, экономический рост.

Берли наклонился над картой:

— А сроки реализации?

— Подготовительная фаза два месяца. Основной этап восемнадцать месяцев. Завершение к осени следующего года, как раз перед президентскими выборами.

Рузвельт отложил перо и посмотрел на своих советников:

— Рекс, Адольф, ваши мнения?

Тугвелл первым высказался:

— Губернатор, проект технически обоснован. Расчеты выглядят реалистично, финансирование диверсифицировано. Риски минимальны.

Берли кивнул:

— Согласен. Плюс это даст нам практический опыт управления крупными государственными программами. Если придется реализовывать «Новый курс» на национальном уровне, нам понадобятся отработанные механизмы.

Рузвельт встал и подошел к карте:

— Уильям, если я дам вам официальные полномочия по реализации этого проекта, какие гарантии успеха вы можете предоставить?

— Никаких абсолютных гарантий в экономике не существует, — честно ответил я. — Но у нас есть детальные планы, опытная команда и поддержка влиятельных партнеров. Вероятность успеха выше восьмидесяти процентов.

— А что с контролем? Как обеспечить прозрачность расходования средств?

— Ежемесячные отчеты перед комиссией штата, — ответил я. — Открытые конкурсы на все подрядные работы. Независимый аудит каждые три месяца.

Рузвельт вернулся к столу и взял перо:

— Хорошо. Я назначаю вас специальным координатором по экономическому развитию северных округов штата Нью-Йорк. Официальный мандат будет готов завтра.

— Благодарю за доверие, губернатор.

— Но помните, — Рузвельт указал пером на карту, — это не просто экономический эксперимент. Это политическая ставка. Если проект сработает, у нас будет неопровержимое доказательство эффективности государственных программ развития.

Тугвелл добавил:

— А если провалится, республиканцы будут использовать это против нас на протяжении всей предвыборной кампании.

— Понимаю ответственность, — кивнул я. — Проект не провалится.

Берли открыл свой блокнот:

— Уильям, вам понадобится официальная команда. Кого вы планируете привлечь?

— Профессора Норриса как научного консультанта. Сару Левински для экономического анализа. Маркуса Хендерсона для финансового планирования. Плюс местных специалистов по строительству и лесному хозяйству.

— А административное руководство?

— Патрик О’Мэлли будет заместителем по операционным вопросам. Томми Маккарти по безопасности и логистике. Эллиотт Джонсон по финансовому контролю.

Рузвельт улыбнулся:

— Вы собираете настоящую команду профессионалов.

— Проект слишком важен для импровизации, — ответил я.

Встреча продлилась еще час. Мы обсудили детали координации с государственными ведомствами, процедуры отчетности и график ключевых этапов. Когда я покидал резиденцию, в портфеле лежал черновик официального мандата, а в голове вырисовался четкий план действий на ближайшие месяцы.

Возвращаясь в Нью-Йорк вечерним поездом, я понимал. Теперь мне предстоит доказать на практике то, что до сих пор существовало только в теории. Создать тысячи рабочих мест, оживить депрессивный регион, продемонстрировать эффективность государственных инвестиций.

И сделать это так, чтобы результат повлиял на исход президентских выборов и судьбу всей американской экономики.

Ставки не могли быть выше.

Глава 6

Чикагские амбиции

Холодный ветер с озера Мичиган бил в высокие окна отеля «Ледже-Плаза» с такой силой, что стекла гудели, словно струны контрабаса.

На пятом этаже, в частной конференц-зале с видом на заснеженный Грант-парк, царила атмосфера, разительно отличавшаяся от воющей за окнами стихии. Здесь, среди полированного красного дерева и тяжелых бархатных портьер цвета бордо, собрались люди, чьи решения могли изменить карту преступного мира Америки.

Фрэнк Нитти стоял у массивной карты Соединенных Штатов, натянутой на дубовую раму высотой в шесть футов. Его фигура, среднего роста, жилистая, в безупречном темно-синем костюме от портного с Мичиган-авеню, казалась еще более внушительной на фоне континента, усеянного красными и синими флажками. Каждый флажок означал территорию, каждая территория — источник дохода, каждый доход — власть.

Нитти медленно провел указательным пальцем по линии, соединяющей Чикаго с Детройтом, затем с Кливлендом и Канзас-Сити. На его левой руке поблескивали золотые запонки с инициалами «F. N.», подарок Аль Капоне. Голос Нитти, хриплый от многолетнего курения сигар «Монте-Кристо», прорезал тишину зала:

— Господа, взгляните на эту карту. Видите эти синие флажки на Восточном побережье? Это территории нью-йоркской Комиссии. А красные наши. Кто из вас может сказать, где больше земли, больше людей, больше возможностей?

В кожаных креслах вокруг овального стола из ореха сидели восемь человек. Джейк «Жадный Глаз» Гузик, полный мужчина средних лет, поправил очки в золотой оправе и открыл толстую папку, перевязанную красной лентой.

Его прозвище родилось не случайно. Гузик мог оценить прибыльность любой сделки за секунды, словно живой арифмометр компании Burroughs.

— Франк прав, — сказал Гузик, доставая из папки листы с цифрами, отпечатанные на машинке «Ремингтон». — Наш совокупный оборот за прошлый год составил пятнадцать миллионов долларов. У нью-йоркцев только восемь. Но они до сих пор думают, что Америка заканчивается на реке Гудзон.

Мюррей «Горбун» Хамфрис, сидевший справа от Гузика, кивнул. Он отличался характерно сутулой фигурой.