Ночь упырей - Анастасия Александровна Андрианова

И только подбегая к машине, она с ужасом подумала, что, возможно, ей придётся и дальше ехать за рулём… До общежития? Но она не знает дороги. И точно в кого-нибудь врежется. Или собьёт самокатчика. Или пешехода. И встретит старость в тюрьме…

Покровители, пусть Смородник согласится оставить тут машину и поехать на такси! Она ради этого даже готова попробовать припарковаться по правилам!

– На, держи своё молоко.

Мавна, запыхавшись, распахнула пассажирскую дверь и сунула пакет в руку Смородника. Он неуклюже вывалился из машины, не прекращая шипеть и ругаться, на ощупь добрался до капота и сел. Открутил крышку и, задрав голову, вылил молоко себе на лицо, отфыркиваясь и обильно заливая глаза. Мавна стояла рядом, вцепившись в ремешок сумки, и постоянно вздыхала.

Одежда Смородника намокла, волосы тоже, и по капоту на асфальт уже натекла молочная лужа. Он всё лил и лил, в глаза, в нос, набирал молоко ртом и отплёвывался, уже совершенно не заботясь о своей чистоте. Мавна поняла, что продолжает сжимать в руках шоколадные батончики, которые купила ему.

– Ты как? – осторожно спросила она, когда Смородник вылил себе в рот последние капли молока и отшвырнул в сторону пустой пакет. Надо отдать ему должное, всё-таки в сторону урны.

Он сжал щепотью глаза, смахнул капли с ресниц и наконец-то посмотрел на Мавну.

– Ты сочувствуешь или насмехаешься? – Голос у него был низким и сиплым.

– Вообще-то раскаиваюсь.

– Тогда тащи воду.

Дважды просить не пришлось. Мавна так старалась загладить вину, что метнулась в машину и моментально отыскала в бездонном рюкзаке полуторалитровую бутылку воды. Предусмотрительно открутила крышку и протянула бутылку Смороднику.

Тот снова вылил всё себе на лицо и на голову, став таким мокрым, будто нырял в бассейн, даже не сняв куртку. Смотреть на него было холодно.

– Ты опять простынешь! – возмутилась Мавна. – Давай в машину. И вообще… может, такси?

Смородник проморгался, протёр лицо концом толстовки и зачесал назад мокрые пряди волос. Несколько раз глубоко вдохнул, приходя в себя, и прочистил горло.

Выглядел он уже получше. Мавна надеялась, что и чувствовал себя тоже неплохо.

– Нет. Сам.

Мавна подпрыгнула от радости:

– Точно? Ты нормально видишь? А чувствуешь себя как? Может, всё-таки вызовем такси? Машину завтра заберёшь.

– Бывало хуже. Меняемся местами.

– Ох, а я тут это… сливки ещё купила, – спохватилась Мавна. – Надо?

Смородник поднял бровь.

– Будем готовить пасту карбонара?

– В карбонару не идут сливки…

– Знаю. Тогда пойдут в кофе.

Он обошёл машину спереди и сел за руль, с трудом запихнув ноги в уменьшившееся расстояние между сиденьем и педалями. Покряхтев, отодвинул сиденье и долго настраивал зеркала. Мавна с готовностью устроилась на своём привычном месте и продемонстрировала Смороднику шоколадки:

– Я тебе их купила. В знак извинений. Прости, пожалуйста. Я такая дурочка.

– Проехали.

Смородник надел очки – всё-таки фары встречных машин больно били по пострадавшим глазам, как поняла Мавна. Всю дорогу он то и дело шмыгал носом и кривил рот, но ругаться и кашлять перестал. Мавна сидела тихо, боясь разозлить его, и пыталась придумать, что она может сделать, чтобы загладить вину. Шоколадок, наверное, мало. Приготовить ещё один ужин? Оплатить штрафы? Испечь торт? Подарить сертификат в магазин бытовой химии?

И всё-таки ехать в машине в качестве пассажира было куда менее стрессово, чем самой сидеть за рулём. Отдельно она радовалась за то, что не попадётся полицейским пьяной за рулём.

Покровители, всё-таки она молодец, что никого не сбила!

До общежития они доехали минут за двадцать пять. Смородник сразу схватил чистую одежду и закрылся в ванной, а Мавна принялась хозяйничать на кухне. Набор продуктов был ещё скромнее, чем в прошлый раз, – она так спешила взять молоко, что совсем не подумала о еде на вечер. Хотя скорее даже не допускала мысль, что придётся снова, второй день подряд, готовить ужин на его кухне. Тем не менее Мавна обжарила остатки кабачка и приготовила лапшу с яйцом – и сделала всё даже быстрее, чем Смородник вышел из ванной.

Он переоделся в мягкий серый комплект из футболки с длинными рукавами и спортивных штанов. Мавна ухмыльнулась себе под нос. В сером он выглядел домашним и смирным, вовсе не скажешь, что этот парень – самый безрассудный чародей в округе. Она поставила тарелки с едой на стол, а Смородник вынул из холодильника свою банку с чародейской мазью. Мавна наблюдала, как он садится на стул и откручивает крышку.

– Ты будешь мазать лицо? – осторожно спросила она.

– Угу.

– А можно… Можно я?

Её тут же захлестнуло смущение, и Мавна поспешила объясниться:

– Мне на руки ничего не попадало, и так будет удобнее. Я помажу, где увижу покраснения. Хорошо? Позволь, пожалуйста. Я очень виновата перед тобой. Прости.

Смородник задумчиво посмотрел на неё припухшими глазами, молча кивнул и поставил открытую банку с мазью на стол.

Мавна подошла к нему ближе, взяла мазь и склонилась. Видеть Смородника с такого ракурса было очень непривычно, и он казался совсем безобидным, даже беззащитным в своей серой одежде, с влажными волосами и опухшим лицом.

Мавна зачерпнула пальцами мазь и замерла, наконец-то хорошо разглядев, какими красными были его глаза и веки. От жалости неприятно скрутило в груди, и у Мавны выступили слёзы.

– Какая же я дура, – выдохнула она со злостью к себе. – Прости меня, пожалуйста. Я не хотела. Мне так жаль. Очень больно было?

Смородник моргнул и болезненно сощурился:

– Ну… Ты слышала.

– Точно.

Мавна легонько нанесла мазь на ожоги на скуле. Прошлась по виску и по лбу. Трогать веки не решилась: кто знает, как эта мазь действует у глаз? Вдруг сделает хуже? Смородник сидел смирно, сложив ладони на коленях и подставляя лицо. Мавна не понимала, приятны ли ему её невесомые прикосновения, или всё-таки она делает больно? На всякий случай она несколько раз нежно подула, прежде чем переходить к подбородку.

Она очень старалась не пропустить ни одного красного пятна и прикасалась едва-едва, самыми кончиками пальцев, скорее щекоча, чем поглаживая. Набрав ещё мази, она тронула уголок рта и остановилась.

Покровители, а раньше она и не замечала, какие красивые у него губы! Чуть припухли от баллончика, но ведь и без этого их форма, оказывается, была привлекательной. Особенно если он не кривил рот и не скалился. Да и горбинка на носу сейчас казалась очень даже милой.

Мавна почувствовала, как ей становится жарко от странных