Рубеж - Валерий Александрович Андрианов

к чему иметь слабое место в обороне. Жаль, но это будет не скоро. Насколько я вижу этот участок Стены, здесь её ещё поднимать и поднимать. Сейчас она раза в три ниже, чем старая. Плохо! Если тварям удастся прорваться сюда в ближайшее время, то все труды пойдут прахом.

Промелькнул над головой каменный свод Стены, с пляшущими на нём тенями от факела, и я вышел на другую сторону Стены.

Ну, привет Зона, давно мы с тобой не виделись!

Стоп. Я не понял! А где магия Проклятого?

ОТСТУПЛЕНИЕ 1

Риар. Резиденция главы церкви единого.

Отец Сизар — Глава церкви Единого сидел в удобном кресле за дубовым письменным столом в малом кабинете своей резиденции и, крутил в руках гусиное перо, лениво слушая еженедельный доклад своего подчиненного. Докладчиком являлся не кто иной, как отец Гарет, крепкий высокий мужчина с лишенной растительности головой и цепким холодным взглядом, занимающий пост главы Инквизицию церкви Единого. Его еженедельный доклад являлcя, по сути, краткой выжимкой из информации, стекающейся от обширной агентурной сети, охватившей не только всю Империю людей, но частично и Лесное с Подгорным королевствами. Также он отчитывался о работе своей службы за вышеуказанный период.

Ничего неожиданного в сегодняшнем докладе не было, поэтому глава бросил перо на стол, встал и, пройдя к украшенному тяжелыми парчовыми портьерами окну, стал наблюдать за барабанящими по стеклу каплями дождя.

Осень. Погода не радовала. Пронизывающий холодный ветер гнал по улице остатки пожухшей листвы, заставляя её соревноваться в скорости с косматыми низколетящими над городом тучами, что цеплялись за шпиль городской ратуши. Редкие прохожие спешили как можно быстрей покинуть улицу, где завывающий в печных трубах ветер моментально выдувал из-под одежды остатки тепла. В такую погоду на улицу лучше не выходить, — подумал Глава, — а остаться дома с бокалом вина возле жарко горящего камина.

К сожалению, возраст всё чаще давал о себe знать, не смотря на все усилия магов-целителей, поэтому кости на непогоду болели всё чаще. Так что причин, чтобы любить осень у Главы было мало.

«Уже вторую неделю льёт, не переставая!» — с тоской думал он, наблюдая за разгулявшейся за окном промозглой осенью, слушая краем уха голос отца Гарета.

Внезапно всю напускная расслабленность слетела с него в одно мгновение и всесильный глава Инквизиции, вздрогнул и покрылся испариной, увидев хищное выражение на лице своего начальника.

— Повтори еще раз про неизвестный ритуал! — потребовал тот oт подчиненного, развернувшись так стремительно, что полы его роскошной рясы взлетели до пояса. обратно за стол вернулся совершенно другой человек: прямая спина, горящие лихорадочным блеском глаза и хищная походка, которой и молодой позавидует.

— Нам удалось установить имя, мага, что шёл в ту сторону, где произошёл ритуал. Также были получены показания трактирщика, о действиях этого мага в деревне и его описание. Кстати, своего имени маг не скрывал — Алексей Ив, как и куда он шёл — в магическую академию Лира. К сожалению, мы потеряли его след, но в розыск уже объявили и получили из Академии слепок его ауры. Там подтвердили, что адепт с таким именем действительно учился у них два года назад. Да и вообще этот Ив весьма интересная личность…

— Давай с начала и со всеми подробностями! — отец Сизар с удовольствием откинулся на спинку кресла и стал с интересом слушать доклад отца Гарета. От былой меланхолии не осталось и следа.

Глава 7

Здравствуйте!

Меня зовут Павлик Морозов!

Давайте дружить!

Военный городок у рубежа.

— И-й-к! — мой икотный рык поплыл по помещению оружейной комнаты, звонко отражаясь от каменных стен и потолка.

И когда это закончиться?

Нахлобучив на свою временно облысевшую голову очередной кожаный шлем, я укоризненно поцокал языком и, сняв, сей головной убор, положил его обратно на полку. Не подходит, жаль. Будем искать.

— И-й-к! — ну вот опять. Глотаю воду из фляжки, делая семь мелких глотков, хотя знаю, что не поможет. Пью не в первый раз, фляга уже показала дно, а нужного результата нет. Судя по всему, икота прицепилась ко мне надолго.

Беру с полки следующий шлем.

Блин, и этот велик!

«М-да, не по Хуану сомбреро!» — поддакнул своей любимой присказкой приколист.

Перемещаясь вдоль стоек и стеллажей с оружием и доспехами, я икал и методом перебора искал то, что мне нужно, но пока безрезультатно. Все шлемы, что попадались, были либо малы, либо велики. Вот и сейчас…

— И-й-к! — Мать твою, да сколько можно? Словно сглазил кто-то! Порчей испортил!

Кстати, ну и разнос меня только что устроил интендант за проё… э-э, утерянную экипировку: шлем, шит, и сгоревший доспех, кто бы только знал. На секунду даже показалось, что я снова вернулся в родное общежитие Академии и принес нашему коменданту очередную испорченную мантию на замену. Прям дежавю какое-то. Даже приколист не выдержал и подключился к разносу, выдав легендарное: «Ты куда шлем дел, лишенец?».

— И-й-к! — я опять содрогнулся всем телом. Вроде год протирал штаны на Целительском факультете, а никаких средств от икоты, кроме народных, вспомнить не могу. Беда. Кто ж это меня так вспоминает?

Интендант, не молодой, полный мужчина по имени Куркул, с блестящей лысиной и желтыми, словно у курильщика зубами, внимательно разглядывает меня сквозь прицел злобно прищуренных глаз и страдальчески морщился при каждом моём ике. Не от жалости, нет, просто сей процесс получался у меня весьма громко, а благодаря великолепной акустике помещения усиливался и чувствительно бил по ушам.

М-дя, любви про меж нас точно не получиться. Странный он какой-то. Я такую патологическую жадность только у нашего коменданта…, хотя это я повторяюсь. Вон как волком на меня смотрит и зубами лязгает. Для полноты картины только дыма из ноздрей не хватает! Над обгоревшим доспехом он вообще чуть слезу не пустил, поглаживая его рукой и что-то ласкoво бoрмоча себе под нос. Охренеть! Я такой фетиш еще никогда не видел! Куда я попал?

Вспомнив сцену нашего знакомства, я опять икнул (интендант поморщился и заскрипел зубами сильнее), улыбнулся и с трудом подавил смешок. Ни к чему, чтобы он его услышал. А то совсем обидится, плюнет на приказ сотника и арбалетный болт мне тогда, а не экипировка. А я что виноват, что ему папа с мамой такое имя дали?! Я поначалу вообще ослышался и думал, что он сотнику Куркулем представился. Ох и ржал я под их недоуменными взглядами, ох, и ржал! До слёз