Абсолютная Власть 3 - Александр Майерс

— Выходит… — он медленно поднял на меня взгляд, в котором читалось полнейшее непонимание и потрясение. — Мы… то есть Фонд… на деньги барона выкупаем у вас его же заводы?

— Именно так, — я не смог сдержать улыбки. — Поздравляю с удачной сделкой, господин председатель. Вы только что стали владельцем значительной промышленной собственности.

Степан медленно положил документ на стол и провёл рукой по бороде, смотря в пустоту.

— Так не бывает… — прошептал он. — Это ж… как? Они же теперь наши? Простых людей?

— Ну да, — я пожал плечами. — Коллективная собственность. Юридически — собственность Фонда, который действует в интересах трудовых коллективов. Фактически — да, ваше. Общее.

— Как же мы со всем этим справимся? Здесь надо головой работать, а мы только руками умеем.

— Не переживай. Руководить предприятиями будет нанятая Фондом управляющая компания, с этим я тебе помогу. Базилевский уже подыскал толковых людей. И все последующие контракты на поставки леса, кирпича, пороха будут заключаться напрямую с моим родом. По честным ценам. Получится, что вы работаете на себя и на общее дело. Всем выгодно.

Степан долго молчал, переваривая услышанное. Потом покачал головой, и на его суровом лице расплылась широкая, почти мальчишеская улыбка. В глазах заблестели слёзы.

— Владимир Александрович… Я не знаю, что и сказать, — застеснявшись, он закрыл глаза ладонью.

— Ничего не надо говорить. Как я сказал, это обоим выгодно.

— Спасибо вам, барон. Большое, искреннее человеческое спасибо! — смахнув слёзы, Кожемяко взглянул мне прямо в глаза. — Знаете, я на своём веку немало дворян повидал. И графов, и князей… Все они о себе да о своём кармане думали. А вы совсем другой. Самый благородный из всех дворян, что я встречал. Честное слово!

— Спасибо за добрые слова, Степан, — ответил я. — Это просто справедливость, ничего более. Теперь ваша задача — наладить работу. И помнить: раз это ваша собственность, то и защищать её вам. Мои дружинники помогут, но костяк охраны должен состоять из ваших же ребят. Обучим, вооружим.

— Понял, — Кожемяко серьёзно кивнул. — Но я тут прочитал, что раз все эти места стали собственностью Фонда, они как бы не имеют отношения к роду Градовых, правильно?

— Правильно, — улыбнулся я. — Верно мыслишь, Степан. Отныне предприятия являются гражданской собственностью. Следовательно, находятся под защитой государства и не могут быть атакованы, а также должны быть освобождены от оккупации.

— Ловко! Это значит, что враги и солдат своих должны от предприятий увести, правильно?

— Конечно. А также не будут иметь права использовать рядом артиллерию и боевые артефакты, — сказал я.

Впрочем, мы тоже, но у нас гораздо меньше крупных орудий. И войну мы в любом случае начнём из оборонительного положения. А воткнув несколько нейтральных зон среди оккупированных земель, мы подпортим врагам логистику и усложним манёвры.

Степан взял ручку и твёрдо, без тени сомнения, подписал договор. Его подпись была крупной и неуклюжей.

Я поставил свою печать. Всё. Круг почти замкнулся. Деньги Соболева вернутся к нему. Активы перешли в руки тех, кто на них работал. А фон Берг остался у разбитого корыта — без заводов, без денег и с необходимостью немедленно выводить свои войска с теперь уже гражданских, неприкосновенных объектов.

Иначе его и Муратова ждут новые гигантские штрафы от Дворянского ведомства, чьи чиновники уже потирали руки в предвкушении нового дела.

Вечером, когда первые звёзды проступили в бархатном небе над усадьбой, я поднялся в свой кабинет. Воздух ещё хранил дневное тепло, но от каменных стен уже веяло прохладой. Дело было сделано, папка с подписанными документами лежала на столе, но один финальный штрих оставался.

Я закрыл глаза, сосредоточившись. Внутренняя энергия сконцентрировалась в родовом перстне, вызвав лёгкую, едва уловимую вибрацию. Перед мысленным взором возник образ — неясный, мерцающий, но узнаваемый: хищный профиль, усмехающиеся глаза, небрежная чёлка. Граф Соболев.

— Здравствуй, Станислав, — произнёс я через ворона. — Порадуйся вместе со мной, всё прошло как по нотам.

Соболев усмехнулся и картинно зааплодировал.

— Поздравляю, Владимир! План был очень дерзким, но я не сомневался, что у тебя всё получится.

— Благодарю за помощь. Деньги будут перечислены в течение двух дней. Все комиссии, разумеется, за мой счёт. Твой капитал вернётся к тебе целым и невредимым. Чувство глубокого морального удовлетворения в подарок.

— Моральное удовлетворение — это, конечно, прекрасно, — рассмеялся Станислав. — Но я не против и более материальных бонусов в будущем. Итак, я правильно понимаю, что наш дорогой Генрих Карлович остался и без штанов, и без портков?

— Совершенно верно, — подтвердил я. — Он лишился всего.

— Браво! — Соболев приподнял бокал с вином. В его голосе прозвучала неподдельная радость сорванца, чья проделка удалась на славу. — Вот это операция! Чистой воды искусство. Надо будет как-нибудь повторить. Может, Муратову что-нибудь подобное предложишь? С него, я думаю, можно вдвое больше содрать!

Мой ворон покачал головой.

— С Рудольфом Сергеевичем этот фокус не пройдёт. Он не настолько жаден и глуп. Фон Берг был идеальной мишенью.

— Тем хуже для него, — парировал Соболев. — Значит, найдём другой способ его уничтожить. Итак, графиня Карцева по факту на нашей стороне. Барон фон Берг повержен. Альянс трещит по швам! Что теперь, о великий стратег?

Я помедлил мгновение. Ворон повернул голову, и я его глазами увидел ярко горящий камин.

— А дальше — пламя, — сказал я. — Осталось последнее. Выиграть суд. А затем… выиграть войну.

Посёлок Горные Ключи, дача графа Муратова

На следующий день

Дача графа Муратова в Горных Ключах тонула в зелени и казалась островком спокойствия. Но внутри, в кабинете с дубовыми панелями и массивным письменным столом, бушевала буря.

Барон фон Берг метался по комнате, как раненый вепрь. Его тучное лицо заливал багровый румянец, пот струился по вискам и шее. Барон размахивал руками, его голос, хриплый и сорванный, заставлял трястись стёкла в окнах.

— Он меня обманул! Обвёл вокруг пальца, как последнего идиота! — вопил он, останавливаясь перед Муратовым, который сидел в кресле с выражением ледяного спокойствия на лице. — Этот щенок, этот выскочка Градов! Ты слышишь, Рудольф? Он меня ОГРАБИЛ! Юридически чисто, подло, по-хамски ограбил!

— Я слышу, Генрих Карлович, — холодно отозвался Муратов, постукивая пальцами по подлокотникам. — Вы кричите достаточно громко, чтобы вас услышали мертвецы на том свете. Успокойтесь и сядьте. Вы мне так ковёр протопчете.

— Какой, к демонам, ковёр⁈ — взревел фон Берг, но всё же плюхнулся в кресло, которое застонало под его весом. — У меня нет денег, Рудольф! Ни копейки! Эти… смерды! Этот Фонд рабочих, который, я уверен, сам же Градов и создал! Мои заводы теперь