Укрощенная Зверем - Грейс Гудвин

его потребность? Я узнаю причину позже. Сейчас, сейчас она была в моих руках, как мазь, успокаивающая ярость моего зверя. И она была мягкой везде, от ее больших грудей до полных задницы и бедер. Такая мягкая, что я чувствовал, будто растворяюсь в ней, она меня принимала так, как никакая другая раньше.

Я уставился в ее наполненные страстью зеленые глаза и понял, что она не с моей планеты. Она была человеком, как маленькая пара Дэкса.

Пара.

Зверю нравилось это слово, нравилось ощущение ее кожи, ее вкус, ее тугая киска. Я хотел смаковать каждый дюйм ее идеального тела, но зверь не уступит мне контроль.

Он злился на то, что его подавляли и посадили в клетку, отказываясь сдаваться, пока не трахнет ее и не заполнит ее своим семенем.

Тиффани.

Я не знал, как она сюда попала, или какое безумие воодушевило ее войти внутрь моей тюремной камеры.

Зверю было неважно. Он хотел трахаться. И учитывая этот ее взгляд, она тоже этого хотела. Боги, и я. Она была моей. Браслеты на ее руках это доказывали. Я узнал бы свой семейный рисунок в металле где угодно. Я бы спросил, станет ли она носить их позже. Так много вопросов.

Сейчас на ней были мои браслеты и это означало, что она сделала этот выбор. Она выбрала быть моей. Выбрала, чтобы мое семя ее заполнило и связало ее со мной.

Моя.

Я сжал металлические браслеты, которые пылали у меня в руке, их присутствие давало мне чувство надежды, спокойствия. Хотя зверь хотел заполнить ее своим семенем и пометить ее, мне также нужно было сделать ее своей. Дать ей увидеть, что я выбираю ее также охотно. И хотя мой член находился глубоко внутри нее, указывая на то, что зверь ее хотел, я открыл один браслет и надел его на запястье, застежка закрылась автоматически. Я почувствовал, как он сжался и стал мне по размеру, пока я надевал другой.

Осознание понизило меня. Это была не ментальная связь, как у Приллонцев с их парами. Она была природной. Знание, что эта Земная женщина и я носим одни браслеты, что не можем быть разделены без боли, без секса и создания пары, было опьяняющим. Значимым. Жизнь или смерть.

Я каким-то образом знал это. Глубоко внутри. Мне не нужно было, чтобы мой зверь шнырял и задавал ритм, подталкивал меня к ней, прикусывал ее шею и вдыхал ее аромат. Лизал ее кожу и пробовал ее на вкус. Трахал и заполнял ее.

Она была моей, и моего зверя. Ее глаза загорелись от этого осознания, она приняла меня и сжалась на моем члене, ее киска почти текла от ее обильного возбуждения.

Я прошелся взглядом от ее розовых губ, ее прекрасного личика, ниже, туда, где ее полные груди были открыты для оголодавшего меня. Она была ниже, чем Атланские женщины, но пышнее, ее огромные груди выходили за пределы моих ладоней, когда я взял их и стал играть с ее розовыми сосками. Ее тело было полным, круглым и таким мягким, настолько необычайно мягким везде, ее кожа более шелковая, чем лепестки самого нежного цветка в саду моей сестры.

Опустив голову, осторожный с зубами зверя, я захватил ее рот, пока заполнял ее киску. Целовать ее было чем-то невероятным. Ее язык встретился с моим, на вкус она была горячей и острой. Это только заставило меня захотеть попробовать ее везде, упасть на колени и вылизать ее влажный жар, ощутить ее вкус на моем языке.

Так я и сделал. Она захныкала, когда мой член скользнул наружу и я опустился перед ней на колени. Мой зверь зарычал, упуская жар ее узкой киски. Но он больше ничего не контролировал. Я стоял у руля. У меня получилось отодвинуть на зданий план дикость, бушующую лихорадку, чтобы думать и управлять своей силой снова. Я все еще находился в режиме зверя, мое тело трансформировалось в гигантского воина, мне нужно было быть таким, чтобы заявить на нее право соответствующим образом.

«Моя!»

Слово едва отличалось от рыка, когда я положил руки ей на ляжки и раздвинул ее ноги. Я держал ладони на ее напряженных мышцах, пока вдыхал ее женский запах. Наклонившись, я провел языком по ее щели, ее стон толкнул брачную лихорадку на новую высоту.

Но на этот раз, огонь, бурлящий в моей крови, имел выход. Моя пара была здесь. Я контролировал своего зверя. В этот раз я буду управлять телом своей пары, чтобы она кончала снова и снова.

Мой зверь зарычал, когда ее вкус вспыхнул на моем языке. Он больше не злился, только жаждал большего. И так я обрабатывал ее своим языком, своими губами, посасывая и облизывая, вылизывая ее клитор с особым вниманием, изучая как ей нравилось, что заставляло ее бедра дергаться, а ее дыхание срываться маленькими частыми мяуканьями.

Я вошел пальцем в ее медовые глубины, находя маленькое губчатое местечко, которое взорвало ее, заставило кричать от удовольствия, когда она корчилась и насаживалась на мой палец. Рукой на бедре я удерживал ее на месте, когда лизал и ласкал ее клитор, пока она не кончила от этого удовольствия.

Только тогда я поцелуями прошел вверх по ее телу, присасываясь сначала к одному соску, затем к другому, пока снова не захватил ее рот. На этот раз она была нежной и податливой, в ее поцелуе больше томного желания, чем отчаянной потребности. Я сделал ее такой. Я дал ей тот оргазм, в котором она нуждалась. И я сделаю это снова.

Обхватывая ее ляжки сзади, я поднял ее так, что она зацепилась ногами за мою талию. Мой член проскользнул прямо через ее складки в нее. Ничего теперь меня не останавливало. Мой зверь и я были на одной волне. Настало время трахаться, время брать, но то, как она выкрикивала да, да, да с каждым толчком, она не просто отдавала. Она также и забирала свое собственное удовольствие у моего члена.

Ее киска сжалась на моем члене, как кулак, когда она снова кончила, высасывая меня, затягивая еще глубже.

Сейчас она ни о чем не думала, ее руки сжались в кулаки. Ее глаза были закрыты, щеки пылали. Ее груди подпрыгивали и покачивались, когда я заполнял ее. Я чувствовал, как приближается мой оргазм, мои яйца напряглись, мое семя готово было вырваться.

Наклонившись, я поцеловал ее шею, облизал ее соленую, потную кожу. Вдыхал ее, пока она продолжала кончать.

Легкая пульсация