Укрощенная Зверем - Грейс Гудвин

он удовлетворился с этим, он переключил внимание на мою грудь, обхватывая одну своей огромной рукой, водя большим пальцем по затвердевшему соску. У меня перехватило дыхание, когда его член сделался толще внутри меня от этого плотского прикосновения.

«Кто ты, Тиффани?» − спросил Дик, его грубый и глубокий голос прозвучал над моим ухом, но он был уже мужской.

Оборачиваясь, чтобы посмотреть через плечо, я взглянула на него, задрав голову, потому что он был намного выше, и увидела, что он стал меньше, его плечи не такие широкие, его лицо, его пугающие зубы, сейчас выглядели вполне… обычно. Больше, чем у мужчин, которых я когда-либо встречала, но уже не такой ужасающий. Его темно зеленые как лес глаза, обрамленные золотистым, казалось, увлечены его действиями, наблюдением за тем, как мое тело жарко отвечает на его прикосновения.

«Меня зовут Тиффани Уилсон. Мне двадцать семь. Я с Земли».

Неуверенная в том, что он ожидает от меня услышать, я стала бормотать: «Мой папа был копом».

«Что такое коп?»

«Эм, полиция. Правоохранительные органы?»

Дик кивнул и медленно задвигался, так медленно, внутрь и обратно, будто трахать и разговаривать было абсолютной нормой.

«Он был воином. Защитником? Вот почему ты такая храбрая».

«Я не храбрая, Дик. Но, да, думаю я многое от него узнала. Я уважаю закон. Моя мама…»

Он задвигал бедрами и стал крутить мой сосок в пальцах. Затаив дыхание, я попыталась закончить предложение.

«…моя мама подрабатывала, но в основном сидела дома, чтобы заботиться обо мне, пока я была маленькой. По крайней мере до тех пор, пока он не умер».

Внутрь. Наружу. Он поднял мою ногу немного выше и вошел три раза быстро и жестко. Когда я закрыла глаза, он перестал двигаться.

«Тиффани».

«Ммм?»

«Расскажи мне больше. Я хочу узнать тебя».

«Я не могу думать, когда ты…»

«Делаю это?»

Он снова начал меня трахать, медленно двигаясь.

«Да».

Он усмехнулся мне в ухо и укусил меня за челюсть.

«Хорошо. Но все равно продолжай говорить. Думай, что это личный вызов».

Я улыбнулась, и мое сердце еще больше растаяло к этому незнакомцу. По крайней мере, кажется, у него было чувство юмора. У меня никогда не было никого, кто играл бы в постели. Несколько любовников, в которых я была больше, чем заинтересована, просто входили, выходили и сваливали. Для меня сейчас это был новый опыт. И это было… забавно.

Боже, я никогда не думала, что секс может быть веселым.

Его глубокий голос прогрохотал через меня, когда он обхватил мою грудь, переменная мягкую массу в своей огромной ладони: «Ты принимаешь мой вызов или мне остановиться?»

«Остановиться делать что?»

«Трахать тебя».

Вот черт, нет.

«Не останавливайся».

«Тогда, пожалуйста, расскажи мне больше».

«У моего отца случился сердечный приступ, когда мне было четырнадцать. Моя мать начала пить и я едва закончила старшую школу до того, как она выгнала меня».

«Это не благородно».

Я вздохнула.

«Она была сломлена. Это были трудные несколько лет, но прошли через это. Сейчас она тоже уже мертва».

«Ты была одна на Земле?»

«Да».

Это слово не описывало всех долгих, одиноких ночей после тяжелой дневной работы. Подлые, худые сучки, говорящие обо мне за ужином, хотя я ходила вокруг них кругами. Я смотрела, как мои друзья из старшей школы идут в колледж, женятся и заводят детей. Язвительные замечания, которые я получала, о том, что я большая, когда шла за одеждой в магазин, или просто по улице. Одна? Изолированная? Одинокая? Да. Можно сказать так.

Его прикосновения стали мягче и он ласкал мой живот, гладя меня, будто пытаясь забрать мою боль. Мне пришлось признаться, что это полностью работало и я растворилась в его теле, расслабилась, обомлела, пока он брал меня, заполнял меня, заставлял меня чувствовать себя важной, красивой. Любимой.

Слеза, горячая и влажная, покатилась по моей щеке на простыни, я проигнорировала ее, прикусывая губу, чтобы остановить надвигающийся потоп. Я понятия не имела, что чувствовать себя любимой будет так больно.

Он вытащил меня из молчания: «Чем тебе нравилось заниматься на Земле?»

«Я была официанткой, − я понятия не имела, знал ли он, что это значит, поэтому пояснила, − я подавала людям еду».

«Лицо, ухаживающее за другими. Я не удивлен. Тебе нравилась эта работа?»

Я задохнулась от смеха.

«Нет. Не очень».

«Тогда ты не будешь заниматься здесь этой работой».

Так просто, будто он мог решить все мои жизненные проблемы одним усилием воли. В данный момент, меня ничего из этого не волновало. Мое тело уносилось все выше и выше. Мое лоно было таким чувствительным, таким набухшим, что каждый толчок его члена был как электрический разряд по моему телу. Мне нужно было, чтобы он сосредоточился там. Достаточно разговоров. Я напрягла мои внутренние мышцы и почувствовала как легкая дрожь прошла по его массивной груди там, где она прижималась к моей спине. И я сделала это снова.

«Я… я твоя совпавшая пара, Дик. Ты мой».

«Моя», − его глубокий рык прозвучал больше как звериный, чем человеческий.

Да! Его пальцы перешли на другой сосок и я наблюдала, как он опустил голову, нежно облизывая мое плечо, зарываясь носом в мои волосы, вдыхая меня, когда его рука скользнула обратно вниз к моему клитору, дразня меня и мягко исследуя, что я и не надеялась сопротивляться.

Он ласкал мой клитор, щипал соски, растирал мое тело без колебаний, изучая каждый дюйм, клеймя меня как свою, всю, когда его член входил глубоко внутрь, затем выходил, быстро, а потом медленно. И каждое мгновение он наблюдал за мной, будто восхищаясь.

Мой оргазм накатил на меня из неоткуда, мое тело ослабло и расслабилось в его руках в один момент, а затем потерявшись в огне оргазма в другой. И он все равно наблюдал, теперь его пальцы были беспощадны, выбивая еще один оргазм из моего насытившегося тела, когда он двигался быстро и резко, темп перешел на исступленный, подталкивая меня к краю, когда он кончил глубоко в меня, его сперма покрыла мою киску.

Он удерживал меня на месте, зажатой перед собой, пока наше дыхание не нормализовалось. Я лежала с его членом все еще во мне, его массивное тело заставляло меня чувствовать себя защищенной и женственной, желанной.

И все же, вопрос прожег чувственную дымку, затуманивающую мой разум. Очень важный вопрос.

«Мы теперь пара? Ты… твой зверь… вы в порядке?»

Холодный свет из камеры отразился от металла, застегнутого на его запястье, и я подняла