Все дороги ведут в Реймс - Александр Петрович Харников

Московия сейчас ни с кем не воевала. Стычки с татарами на южных ее окраинах – это не в счет. До меня доходили слухи, что в грядущей европейской войне, которую намеревался со дня на день начать enfant terrible[8], прусский король Фридрих, Россия намеревалась выступить на стороне Англии и Австрии. Так это или не так – пока неизвестно. Во всяком случае, мои люди в России, которые входили в окружение митрополита Новгородского, Тобольского и Сибирского Филофея – в миру Рафаила Лещинского, – получили задание тщательно собирать все, что им станет известно о русских в Новой Франции. Но, к сожалению, мой родственник, пусть даже он и был схизматиком, умер, и до меня теперь доходили лишь отрывочные сведения о тамошних событиях.

Я получил письмо от французского посланника в Польше, маркиза де Рюффека, графа де Брольи, который, сидя в Варшаве, делал все, чтобы регулярно подогревать ненависть поляков к русским. Помимо всего прочего, де Брольи был одним из тех, кому был ведом «Секрет короля». Он посчитал, что союз между Россией и Францией может стать серьезной угрозой для всех тех, кто ненавидит варварскую Московию. И, к сожалению, выяснилось, что король Людовик склоняется к заключению подобного союза.

Де Брольи намекнул мне, что в интересах Франции (а также в моих личных) было бы дождаться скорой кончины Людовика XV, чтобы объявить новым монархом моего внука великого дофина. Вполне возможно, что у меня тогда может появиться еще один шанс вернуть принадлежащую мне по праву польскую корону. Вот только Новую Францию в этом случае Франция наверняка потеряет. Хотя кому она нужна – эта страна кровожадных дикарей, немногим отличающихся от москалей?

Сегодня утром я послал своего человека с запиской в Париж. Я попросил принца Конти найти время и выбраться ко мне в гости в Люневиль. Думаю, что нам с ним будет о чем поговорить…

Глава 4. Королевская охота

29 марта 1756 года. Франция. Сенарский лес неподалеку от Парижа. Король Франции Людовик XV Возлюбленный

Я с наслаждением втянул в себя морозный лесной воздух. Воспоминания всколыхнули мое сердце. Ведь именно здесь я впервые увидел Жанну – тогда еще супругу Шарля д'Этиоля. Она промчалась верхом передо мной в ярко-красной накидке, держа на запястье своей прелестной ручки ловчего сокола. Промчалась… и скрылась из глаз. Лишь через несколько месяцев на балу в Версале я снова встретил ее, и с тех пор Жанна, ставшая вскоре после развода со своим увальнем-мужем маркизой де Помпадур, превратилась в моего самого лучшего друга. Она дарила мне не только изысканные наслаждения в постели, но и толковые советы, позволявшие разобраться в том, что творилось во Франции и в мире.

Сейчас Жанна далеко отсюда. Я же решил вспомнить молодость и выехать на охоту. Ведь страсть к этому благородному мужскому занятию была для меня всего лишь немногим меньше, чем страсть к чувственным забавам. В детском возрасте я был слаб и часто болел. Благодаря охоте я стал мужчиной, который не знал усталости. Ни в погоне за дичью, ни в постели. Мой егерь Ламартр подсчитал, что за тридцать лет я добыл две сотни оленей. А сколько вепрей и волков – не упомнить. Охотничий азарт заставлял меня преследовать дичь, несмотря на то что схватка с разъяренным кабаном порой могла стоить мне жизни.

Мне вдруг вспомнился бедняга граф Мелен, который погиб, растерзанный вепрем, что, собственно, не особо огорчило его возлюбленную девицу де Клермон, сопровождавшую нас на охоте. Одетая в «амазонку» – расшитый золотом охотничий костюм, с маленькой треугольной шапочкой на голове, грациозно поигрывая изящным сапожком с маленькой золотой шпорой, де Клермон сделала вид, что все произошедшее с ее возлюбленным – дело обыденное для настоящего дворянина, легко расстающегося с жизнью на бранном поле, на дуэли и на охоте.

Вечером после ужина она азартно играла в карты, радуясь золоту, которое рекой лилось в ее расшитый жемчугом кошелек. Наверное, все женщины таковы – жизнь и смерть они воспринимают равнодушно, как нечто обыденное. Таким их, видимо, создал Господь…

«Интересно, – вдруг мелькнуло у меня в голове, – как встретит известие о моей смерти маркиза де Помпадур? Будет ли она расстроена этим известием? Ведь всем, что она сумела получить в этой жизни, она обязана мне».

Где-то неподалеку раздался протяжный звук охотничьего рожка. Это означало, что свора моих собак, которых я выписал из Англии, взяла след зверя. Я пришпорил коня и помчался в ту сторону, откуда доносился этот звук. Теперь оставалось лишь загнать оленя или кабана и прикончить его. Я любил делать это сам, своими руками. Зверя, чтобы он не мучился, я пристреливал из охотничьего карабина. Зная это, мои помощники старались мне не мешать. Стрелял я отменно, но все равно любой из них мог случайно угодить под шальную пулю.

Мой конь мчался по лесу, не выбирая дороги. Когда он перескакивал через поваленное бурей дерево, у меня невольно захватывало дух. Но я был прекрасным наездником, и бешеная скачка по лесу доставляла мне ни с чем несравнимое удовольствие.

Неожиданно я почувствовал, что седло подо мной поехало куда-то вбок. Похоже, лопнула подпруга. Земля стремительно понеслась мне навстречу. Последнее, что я запомнил – это ствол дерева, в который я неминуемо должен был удариться головой. Неожиданно передо мной появилось милое лицо Жанны, которая улыбалась мне. Это было последнее, что я увидел в этой жизни…

30 марта 1756 года. Орлеан, Франция. Старший лейтенант Армии Русской Америки Аластер Фрейзер

Орлеан… Город, основанный римским императором Аврелианом, назвавшим его civitas Aurelianorum – «городом Аврелианов». Город, где прославилась во время войны с британцами Жанна д’Арк. Город, который, оказывается, некогда был столицей королевства франков и в котором короновали одного из французских королей.

Сегодня же он является богатым портом на реке Луаре и столицей огромного Орлеанского герцогства. Все великие дофины по традиции носили титул герцога Орлеанского. И Новый Орлеан, столица Луизианы, тоже получил свое название в честь герцога Орлеанского.

Так рассказывал мсье Новикову и его супруге про историю города, в котором мы сейчас находились, маркиз Дюкень, а я стоял рядом с ними – ведь именно мне была поручена охрана нашей делегации после событий в Ля-Рошели. Сам маркиз попросил меня тогда взять на себя командование и его людьми. И если мои ребята знают, что они делают – ведь