Фантастика 2025-167 - Алекс Войтенко

Выйдя из лавки, я поделился своими впечатлениями с Виктором.

— Знаешь, порой искусство может сделать то, что не под силу политикам. Оно объединяет людей, несмотря на все разногласия.

Виктор кивнул, но его взгляд оставался настороженным.

— Говоришь, как твоя знакомая. Но не стоит забывать, что мы здесь не на литературных чтениях.

Мы продолжили нашу прогулку, и я старался прислушиваться к разговорам обычных людей. Удивительно, но политические темы занимали их куда меньше, чем я ожидал.

Я не смог разобрать всего, что говорили на улицах, но из-за близости языков общую суть вполне можно было уловить. Людей больше волновали повышение цен на хлеб, изменения арендной платы, уменьшение зарплат, чем политические интриги.

— Забавно, — заметил я, обращаясь к Виктору, — пока мы здесь играем в большую политику, обычным людям важнее, чтобы их жизнь не менялась к худшему. А кто будет правителем — дело десятое, пока это их лично не касается.

— Так всегда было и будет, — ответил Виктор. — Высокая политика слишком… высока для большинства.

Наш путь привел нас к небольшому бару, и я решил зайти внутрь. Это было идеальное место, чтобы послушать, о чем говорят люди, и, возможно, немного потренироваться в польском языке — общие моменты я все равно улавливал. Мы с Виктором разделились: он занял столик в углу, откуда мог наблюдать за всем помещением, а я устроился у барной стойки.

Я заказал местное пиво и прислушался к разговорам вокруг. Большинство обсуждений крутилось вокруг повседневных забот: работы, семьи, последних городских сплетен. Политика если и упоминалась, то вскользь, словно далекое эхо.

Внезапно я почувствовал, как кто-то опустился на стул рядом со мной. Повернув голову, я с удивлением узнал Адама Новицки, помощника посла, которого встречал на приеме в Санкт-Петербурге.

— Максим Николаевич! — воскликнул он со слегка натянутой улыбкой. — Какая приятная встреча! Как вам нравится наша столица?

Да уж, слишком приятная, чтобы быть просто совпадением.

— Добрый день, Адам. Варшава произвела на меня впечатление. Удивительный город, полный контрастов.

— Да, наш город умеет удивлять, — кивнул Новицки, показывая жестом, чтобы ему повторили мой заказ. — Скажите, а вас еще не замучили поклонники вашего творчества?

— Нет, но успел заметить, что пользуюсь популярностью.

— Да, ваши стихи очень популярны в Польше. Мы, поляки, любим поэзию, невзирая на разность наций. Искусство не знает границ, не так ли? Оно всегда вне интриг и политики.

Новицки внезапно наклонился ближе, понизив голос.

— Послушайте, Максим Николаевич, у меня есть предложение. Я бы хотел представить вас кое-кому, ничего официального, просто интересное знакомство, что скажете?

Я мгновенно насторожился. Простых знакомств не бывает. Особенно, если ты участник дипломатической миссии в другой стране. Но, тем не менее, я не видел смысла отказываться, во всяком случае, у меня всегда есть подстраховка.

— С удовольствием, Адам, — ответил я непринужденно. — Все же я у вас совсем никого не знаю.

Поднимаясь со стула, я незаметно подал знак Виктору, чтобы он следовал за нами. Мой верный телохранитель едва заметно кивнул, показывая, что понял.

Мы вышли из бара и направились по узким улочкам Варшавы. Адам непринужденно болтал о городских достопримечательностях.

Я был готов к любым неожиданностям, но не мог отделаться от мысли, что это может быть ловушкой. Впрочем, если кто-то хотел встретиться со мной тайно, это могло быть не менее интересно, чем опасно. В конце концов, именно в таких неформальных встречах часто решаются судьбы государств.

Мы шли достаточно долго. Виктор держался на расстоянии, но я знал, что он не упустит нас из виду. Адам продолжал говорить о красотах Варшавы, но я слышал в его голосе легкое напряжение.

— Знаете, Максим Николаевич, — сказал он вдруг, — в шахматах, как и в политике, важно уметь предвидеть ходы противника. Иногда то, что кажется очевидным решением, на самом деле ведет в ловушку. А вы ведь мастер в ловушках, не так ли?

— Вы правы, Адам. Но иногда стоит рискнуть и сделать неожиданный ход. Это может изменить всю игру и разрушить любую ловушку.

Новицки бросил на меня быстрый взгляд, и я увидел в его глазах одобрение:

— Вы мудры не по годам, Максим Николаевич. Думаю, наша следующая партия будет очень интересной.

Наконец, мы остановились перед неприметной дверью, скрытой в тени массивного особняка. Адам оглянулся, убедившись, что за нами никто не следит, и трижды постучал в определенном ритме. Дверь бесшумно отворилась, и мы скользнули внутрь.

Я оказался в узком коридоре, освещенном тусклыми магическими светильниками. Воздух здесь был пропитан запахом старого дерева и чего-то неуловимо аристократического — может быть, дорогих духов или полироли для антикварной мебели.

— Сюда, Максим Николаевич, — тихо произнес Адам, указывая на лестницу, ведущую наверх.

Мы поднялись по ступеням, покрытым мягким ковром, заглушающим наши шаги. На втором этаже нас встретил дворецкий — высокий, худощавый мужчина с безупречной осанкой и непроницаемым лицом.

— Господин ожидает вас в библиотеке, — произнес он, указывая на массивную дубовую дверь. — Надеюсь, вы простите этот небольшой спектакль, не хотелось бы, чтобы потом вся Варшава трубила о том, что представитель Российской Империи имел неофициальные беседы с высокопоставленными лицами до момента официальных встреч.

Когда мы вошли в библиотеку, я не смог сдержать восхищенного вздоха. Комната была огромной, с высокими потолками и стенами, полностью закрытыми книжными шкафами. Витражные окна пропускали последние лучи заходящего солнца, окрашивая всё вокруг в теплые оттенки золота.

В центре комнаты, в кресле у камина, сидел мужчина лет пятидесяти. Его лицо выдавало благородное происхождение — высокий лоб, орлиный нос, проницательные серые глаза. Он поднялся нам навстречу, и я отметил его безупречную осанку и элегантный костюм.

Костюм «Кодекса Элегантности», черт возьми. Надо бы спросить, когда это Александр умудрился без моего ведома наладить экспорт.

— Добро пожаловать, господин Темников, — произнес он с легким польским акцентом. — Я граф Станислав Жолкевский. Рад, что вы приняли мое приглашение.

Я слегка поклонился, соблюдая этикет, не зря же я его учил с подачи Вяземского.

— Благодарю за приглашение, граф. Хотя, признаться, оно было несколько… неожиданным.

— Ах, молодой человек, в нашем мире неожиданности — это то, что делает жизнь интересной, не так ли? — Жолкевский улыбнулся, в его глазах мелькнул огонек. — Прошу, присаживайтесь.

Я опустился в кресло напротив графа, чувствуя, как мягкая кожа обволакивает меня. Адам Новицки остался стоять у