"Фантастика 2025-135". Компиляция. Книги 1-25 - Елена Звездная

Сам же цесаревич сидел, скрестив руки, и напряжённо размышлял.

Пока всё указывало на то, что обещание помочь действительно исходило от Артура, потому как в ином случае отношение к ним бывших сепаратистов не влезало ни в какие рамки. Их не обыскали. Не отобрали оружие. Предоставили скудное, но всё же питание в виде пайков и чистой воды. Обращались достаточно вежливо, пусть рядовым бойцам этой группировки такое и давалось нелегко: было видно, что некое подобие дисциплины начало прививаться им совсем недавно.

Так же из разговора с капитаном Али Владимир сумел вызнать ряд интересных вещей, о которых не докладывала Имперская разведка.

Во-первых, о том, что именно «Глас Иблиса» помиловал их и дал шанс на искупление знал каждый первый сепаратист. Напрямую им об этом никто не говорил, но когда сначала демонстративно уничтожается самое сердце организации, а после начинают бесследно исчезать целые ячейки с сотнями и тысячами человек, в то время как один из авторитетных лидеров сепаратистов резко меняет устремления, начиная продвигать служение во искупление, выводы сделать несложно.

Во-вторых, внутри самой страны шли активнейшие приготовления к скорой интервенции и присоединению государств-соседей, о чём тоже знали практически все. Даже «вторая волна» катаклизма, так называемый Финал, эти планы не отложил, и Владимир искренне не понимал, почему командование Калифата тянет с началом военных действий.

Можно было бы добавить ещё и «в третьих», но это уже не относилось к разведке, а просто являлось неким интересным фактом, подтверждающим надежды Владимира… и одновременно грозящим их разбить.

По ряду оговорок капитана, цесаревич понял, что его группировку перебросили на эту базу не далее как сутки тому назад — считай что немногим раньше, чем их борт оторвался от земли Российской Империи. Ну и приказ о сопровождении, конечно: тоже тот ещё изящный намёк, в которых Артур Геслер никогда не был силён. Да и не любил он такие вещи, чего уж тут говорить. Его конёк — подкреплённая абсолютной мощью прямолинейность, а не ухищрения и интриги.

Так что сейчас, убедившись в том, что в кузове нет прослушки, и пользуясь громыханием железа снаружи, Владимир кратко пересказал своим сопровождающим всё то, что тем следовало знать о сделанных им выводах. И этим он определённо поднял настроение людям, которые уже готовились подороже продать свои жизни: с народами востока у всех них были свои, особенные счёты…

Грузовик остановился лишь спустя несколько часов, и лязгнувшая металлом дверь стала для чужаков сродни манне небесной. Прямые солнечные лучи «на излёте» уже не были столь опаляющими, а жара стремительно, в лучших традициях местности спадала пропорционально тому, как солнечный диск уходил за горизонт. И в таком освещении городок, в котором они остановились, смотрелся куда лучше, чем при дневном свете. Мелкие нюансы скрадывали тени, а свет в окнах создавал единое для любого города ощущение похожести, бальзамом ложащееся на души людей, оказавшихся так далеко от дома.

— Прибыли. — На выходе из транспорта их вновь встречал капитан Али с жиденьким сопровождением — всего парочкой обычных людей, которые могли похвастаться какой-то выправкой. Стало очевидно, что этот «почётный караул» готовился предстать перед лицами вышестоящими, дабы не посрамить честь того, чем являлась группировка капитана. — За мной.

— Кто конкретно нас ждёт?

— Архистратег Амир аль-Фалиси. — Ответил мужчина, словно дожидавшийся этого ответа. — Вряд ли вы попытаетесь, но не устраивайте ничего, о чём потом пожалеете. Тут всё псионами кишмя кишит, в миг раскатают в тонкий блин даже «столпа».

Цесаревич тихо хмыкнул:

— И ты так просто нам об этом говоришь? Не разумнее было бы сохранить это в секрете?

— Новобранцам я тоже сразу говорю, что ворьё имеет все шансы сунуться в чужую тумбу и найти там растяжку вместо добра. — Капитан оскалился. — Предвосхитить проще, чем расхлёбывать последствия.

— Резонно… — Владимир кивнул, припоминая некоторые уроки, в которых советники утверждали ровно то же самое с поправкой на масштаб.

К этому моменту они уже подошли к воротам не самого большого, но больше всего напоминающего дворец строения, за внешними стенами которого тянулся дворик с жиденькой зеленью, поблёскивал голубым бассейн с водой и сновала многочисленная прислуга. Была тут и охрана, среди которой и правда хватало псионов: характерное снаряжение и манера держаться выдавали их с головой.

— Дальше вам нельзя. — Один из псионов охраны приостановил капитана, бросив на того взгляд замутнённых, почти что мёртвых рыбьих глаз. — Гости могут проследовать дальше по коридору. Большие двери с золотой окантовкой. Не ошибётесь.

— Вы и сами всё слышали. — Али не стал спорить, отступив и подав сигнал своему «почётному караулу». Бедолаги и рады были скрыться в любом направлении, лишь бы подальше от начальства и проблем, сулимых недовольством последнего.

— Благодарю за сопровождение. — Только и успел бросить цесаревич перед тем, как капитан развернулся и, вышагивая на пределе скорости, допустимой для ходьбы, скрылся за зеленью. — Господа, не хватайтесь за оружие, даже если очень захочется. И вообще, постарайтесь не нервировать тех, с кем мы встретимся…

Александр едва слышимо фыркнул, но отвечать на это совершенно излишнее предупреждение не стал. Остальные последовали его примеру, обменявшись многозначительными взглядами.

Цесаревич же двинулся вперёд, и спустя десяток секунд остановился перед скрипнувшими и начавшими открываться не воротами, но гигантскими дверьми в полтора человеческих роста. На востоке любили масштаб, и особенно ярко это проявлялось в отношении демонстрации благосостояния и положения владельцев шикарных жилищ. Тут, очевидно, их ждали отнюдь не те, кому принадлежал мини-дворец, но тем не менее…

— Охрана, оставьте нас. — Восседающий за одним краем стола архистратег сепаратистов со вполне узнаваемой, для сведущих людей, внешностью, кивнул набившимся в комнату псионам, после чего те нерешительно двинулись на выход. — Господа, присаживайтесь…

Владимир обвёл комнату взглядом из края в край, но никого кроме Амира аль-Фалиси и последних удаляющихся охранников не заметил. Впрочем, пустующий, но отодвинутый от стола стул не избежал его внимания, и что-то моментально подсказало цесаревичу: он здесь, и охрану удаляют прочь для того, чтобы лишний раз не плодить нехорошие слухи.

Дождавшись, пока его свита рассядется по местам, Владимир сел за стол, кивнул архистратегу и вопросительно на того посмотрел, не рискнув фокусировать взгляд на «пустом стуле». Догадки догадками, но если всё не так, как ему показалось, то странно себя вести перед персоной такого калибра было бы в высшей мере неразумно.

— Владимир.

«Не показалось» — промелькнула мысль в голове цесаревича перед тем, как взгляды