Фантастика 2025-149 - Сергей Хардин

часть: на пальце невесты – колечко с ключом от сокровищницы, даже воровать не придется. Не перепутай только, тебе – твой ненаглядный Ворон, мне – его Око. Но возникли непредвиденные осложнения, потому нужно подождать еще пару минут.

– Зачем?

– Дэйтар уже созрел для того, чтобы уступить мне свою невесту для введения антидота.

– Не понимаю. – Тиррина нахмурила бровки, но заклинание развеивать не спешила, тихонько перебирала пальцами сплетенную дымчатую сеть.

– Тебе и не надо понимать, а надо только слушаться меня! – Ее подельник с трудом сдерживал нетерпение. – Нужно ждать, пока я не выведу яд из твоего прекрасного тела.

Пока они препирались, я пришла в себя от шока и, конечно, попыталась взять ситуацию в свои руки.

– Не помешаю? – спросила я.

– Еще как помешаешь! – ответили оба.

– Это хорошо, потому что именно этого я и хочу, – улыбнулась я. – Я бы на твоем месте не соглашалась, Тиррина.

– Ты уже на моем месте, – осклабилась некромантка. – На что не соглашаться?

– Ни на что. Не знаю, зачем твоему сообщнику понадобилось вымогать поцелуй, но явно не для того, чтобы нейтрализовать кровь демона. Думаю, попавшая в наше с тобой тело кровь – это случайность, импровизация. Слишком сложный план. А если вспомнить, что демонами с самого начала было задумано похищение невесты Дэйтара, чтобы не допустить ваш брак, то кто-то тут блефует.

– Не я! – тут же отрекся демон.

Некромантка задумалась, темное облачко медленно вращалось вокруг ее пальцев. И что самое странное, две продавщицы по-прежнему щебетали друг с другом, не обращая ни малейшего внимания на происходящее.

Их вспугнул хмурый мужчина, стремительно вошедший в стеклянную дверь. Сердце пропустило удар: папа! Постаревший, осунувшийся, заросший щетиной, словно только что вернулся из командировки, где он никогда не брился. И такой родной.

– Тамара! – строго сказал он. – Что за фокусы? Зачем тебе свадебное платье?

– Захотелось, – пожала плечами некромантка. – Я сейчас переоденусь, папа.

– Не смей называть папой моего отца! – взвилась я.

Но меня никто, кроме малолетней негодяйки и ее сообщника, не услышал.

– Даже не старайся, – ухмыльнулся демон. – Магии в этом мире почти нет, а то, что есть, доступно только магам с высоким уровнем силы. То есть нам. Остальные слепы и глухи.

И все же Коршунов увидел мельком отражение «дочери» в зеркале, и глаза его изумленно округлились.

– Что это? Кто?

– Папа! Это я, Тома! – заорала я, и всем своим существом, всеми силами рванулась к нему.

Что-то захрустело, как сжатые в кулаке сухари. Затрещало. Тиррина и демон одновременно швырнули в меня заклинания, но алый сгусток и черная сеть столкнулись, не долетев до меня, и вспыхнули фонтаном искр и густого дыма.

– Пожар! – завизжали продавщицы. – Замыкание!

Дым стремительно заволакивал помещение.

– Охрана, вызовите пожарных! Тома, беги! – крикнул отец, сам бросаясь на выручку той, кого считал дочерью. – Сюда, Тома!

Все вскипело в моей душе. Страх, ненависть, любовь.

«Сюда, Тома!» – как часто таким окриком отец звал меня, если я, неугомонная егоза, куда-нибудь затеряюсь в толчее супермаркета или на улице. Я рванулась к нему всем существом, пытаясь преодолеть грань миров, выдрать себя из зазеркалья, как муху из янтаря.

– Папа! Я здесь, папа! – заорала я, забыв, что он не может меня слышать, пока я нахожусь по другую грань мира; забыв, что я – всего лишь душа, а тело, бывшее пристанищем моей души, осталось где-то там, на руках Дэйтара и дедушки Энхема.

Что-то скрежетало, выло, как тысяча чертей в аду. Черты лица Тиррины исказились злостью и страхом, она попятилась, а демон выбрался из своего зеркала и побежал к моему.

– Закрой ей путь, некромантка! – прорычал Зеф-Эмитх. – Иначе придется всех тут грохнуть. Спишем на террористов.

Отец! – ужаснулась я. И моя ненависть к угрожавшему нам демону выплеснулась огненной волной вместе с криком:

– Нет! Не смей его трогать!

Брызнули осколки стекла. В нос ударили запахи большого города, от которых я давно отвыкла – жженой резины, пыли, бензина… Демон подбежал к Тиррине и швырнул в мою сторону огненный сгусток. Но над моей головой развернулась звездная мерцающая сеть и приняла удар. А в следующий миг над головой пронеслась крылатая черная тень и врезалась в синекожую грудь Зеф-Эмитха, отшвыривая его в зеркальную раму. Демон сопротивлялся: ухватившись за края рамы когтями, не обращая внимания на осколки стекла, резавшие его чешуйчатую кожу, он подскочил, обеими ногами пнул Ворона. Тот покатился, снося все на своем пути – стойки с платьями, банкетки…

И только тогда я увидела, что ракурс зрения резко переменился: я смотрела на мир с той точки, где только что стояла Тиррина. Точнее, мое бывшее тело с чужеродной душой.

Отец, успевший подбежать за эти секунды, рванул меня за руку:

– Бежим!

В другой его руке чернел пистолет, и три выстрела разворотили грудь Зеф-Эмитха. Но хладным трупом он не упал, а подернулся сизым дымком и испарился. Коршунов направил пистолет на огромного черного ворона.

– Нет! – Я повисла на отцовской руке. – Только не его!

Ворон, сверкнув черным глазом, уселся на неповрежденную одежную стойку, под которой валялись бессознательные тела продавщиц. А снаружи доносился вой сирен.

– На улицу, быстро! – скомандовал отец. – Тут опасно, Тома.

Но я уперлась:

– Нет, подожди. Я… я не могу!

Я не представляла, как теперь жить в собственном, каким-то чудом возвращенном теле. Ведь если я – здесь, то моя врагиня Тиррина – там, у алтаря, с кольцом-ключом на пальце!

– Дэйтар, что мне делать?

Ворон встрепенулся, от его перьев полетели серебряные брызги, и через миг от дыма, огня и гари не осталось и следа. Лишь беспорядок, белые груды платьев на полу и два зашевелившихся и кашляющих девичьих тела напоминали о происшествии.

Я протянула руку, и черная птица слетела со стойки, аккуратно обхватив лапами мое предплечье. Очень аккуратно. Его когти напоминали остро наточенные кривые кинжалы. Клюв ворона повернулся к зеркалу, за которым клубился густой, искрящийся серебром туман, очень похожий на тот, который я как-то видела глазами блуждающего духа Аркуса.

Коршунов взирал на всю эту картину огромными квадратными глазами.

– Что происходит, Тома? – хрипло спросил отец. Мою вторую руку он так и не выпустил.

– Папа, прости, так надо. Я жива и здорова, но эти три года я жила в другом мире и встретила свою любовь. Настоящую.

– Тамара, что за бред?

– Папочка, верь мне. И отпусти. Я вернусь, обещаю. Теперь, наверное, будет проще. Но там – моя судьба.

Я попыталась высвободить руку, но папина хватка была как у бульдога, даром что Коршунов.

– Э нет, так не пойдет! Без меня ни шагу.

Ворон оглушительно каркнул. Серый туман выплеснулся из зеркала, и в нем растворилось все – салон, продавщицы, уже поднимающиеся на ноги, и весь мир. Мы исчезли прежде, чем в зал ворвались пожарные и полиция.

Глава