Фантастика 2025-147 - Юлия Шахрай

Теперь ему предстояло разбить работу на этапы. Первый день – очистка. На по его посылу внутри Божественного котла вспыхнуло духовное пламя – нежно-фиолетовое, плотное, будто вязкое, но послушное воле хозяина. Андрей сосредоточенно выжигал каждый компонент, поочерёдно опуская в пламя и выжидая, пока не отделится шлак, всплывающий в виде серых паров, и эссенция, капающая вниз в виде густых капель или пудры, оставшейся на дне.

Второй день – слияние. Эссенции постепенно соединялись. При малейшей ошибке они могли бы вступить в конфликт и взорваться – но котёл держал структуру, будто сам направлял процессы. Он поглощал избытки и сглаживал нестыковки. Андрей чувствовал, что этот артефакт работает с ним, а не против него. Суть сливалась. Цвет изменился. От прозрачного синеватого до густо-янтарного.

Третий день – закрепление формы. Андрей поддерживал одно и то же духовное пламя на протяжении всех суток. Равномерное, без всплесков, с максимальной концентрацией воли. На его лице выступал пот, дыхание стало резким. Он несколько раз чувствовал, как теряет сознание, но тут же пробуждал себя щипками, каплями бодрящих эликсиров, короткими медитациями между вспышками работы.

А когда последняя стадия завершилась, и Андрей дал котлу отдохнуть, сняв крышку, он был готов увидеть аккуратный шарик светло-золотого цвета – стандартную пилюлю третьего… Ну, как максимум, четвёртого ранга. Но… Внутри, в центре золотистого света, покоилось нечто иное. Глубокая зелень, с алыми спиралями и серебристыми прожилками, источающая мощную духовную пульсацию. Пилюля как будто дышала. Её Ци была плотной, сбалансированной, но слишком… Могущественной для пилюли подобного уровня.

Аккуратно достав своё изделие, парень медленно поднёс её к глазам, активировал проверочную печать алхимического анализа, созданную ещё в древние времена.

“Пилюля ядра. Стабилизация. Ранг: Седьмой.” – Получив такой результат, он опустился на колени от изумления. Впервые в жизни он сварил пилюлю седьмого ранга – и не просто усиливающую или очищающую, а ядроформирующую. И при осознании этого факта его мысли просто принялись скакать как взбесившиеся муравьи.

“Я не рассчитывал на такой результат. Я даже не был готов к нему… Это ведь… может быть опасно. Для неподготовленного – даже смертельно…”

Он вновь посмотрел на котёл. Его поверхность теперь мягко светилась, словно артефакт был… доволен проделанной работой.

“Неужели сам Котёл… усилил формулу? Добавил своё влияние, свою структуру? Или же… это была реакция моей силы, пропитанной костной сущностью? – Он осторожно переложил пилюлю в нефритовую коробочку, наложил печати и убрал в пространственное хранилище. – До неё я доберусь позже. Сейчас я должен научиться контролировать последствия…”

Но глубоко в душе Андрей понял, что это было только начало. Пределы привычной алхимии, ограниченной рамками рецептов, структур и границ – больше не имели власти над ним.

После завершения этого своеобразного алхимического подвига, когда последняя печать легла на нефритовую коробочку с пилюлей седьмого ранга, а сама коробочка исчезла в глубинах его браслета – хранилища, Андрей впервые за долгое время позволил себе по-настоящему расслабиться. Напряжение последних дней – а скорее даже недель – сейчас вгрызалось в каждую мышцу, в каждый сустав, в самую глубину духа.

Он едва поднялся из позы лотоса, будто всё его тело налилось тяжёлым камнем. Ноги подкашивались, движения были вялыми, но… на губах у него блуждала удовлетворённая тень улыбки.

– Теперь… можно просто поспать… И поесть. Лучше много. И лучше мясного… – Тихо проскрипел он своим голосом, который из-за пересохшего горла сейчас и сам просто не мог узнать.

Именно поэтому Андрей, первым делом, прошёлся к небольшому ручью, текущему у подножия склона. Там он умылся ледяной водой, смыл с себя пот, остатки духа огня и напряжения, что слоем осели на коже. А также и напился от души. После чего парень вернулся к лагерю, выложил пару подготовленных зелий восстановления, выпил их залпом, закинул в рот горсть сушёных ягод и отварил на остатках сохранившейся костной похлёбки немного сухарей, сварил рис с остатками засушенного мяса.

Плотно поев, он растянулся на матрасе, подложив под голову сложенный вчетверо плащ, накрывшись другим. А сверху, поверх обычной маскирующей печати, он установил временный кокон тишины, чтобы ни одно живое существо, ни дух, ни зверь, не потревожили его покой. Так он проспал почти сутки, дыша медленно и глубоко, позволяя телу само себя исцелять.

Проснувшись после такой тихой ночи, Андрей ощущал, как в нём всё ещё пульсирует сила и жар. Он слегка размял плечи, потянулся, сделал короткую тренировочную разминку – лишь чтобы разогнать кровь и напомнить мышцам, что они живы. Но голод был уже другим – не просто телесным, а хищным, звериным, требующим настоящей добычи.

Именно поэтому он решил всё же выйти на охоту. Солнце только поднималось, и его первые лучи лишь коснулись снежных шапок гор, и из долины потянуло туманной прохладой. А он уже отправился по старой звериной тропе, что вела между скал, туда, где когда-то заметил разрытые корни и тропинки, испачканные землёй и мхом – это были следы кабана. И он не ошибся. Спустя час тихого преследования, Андрей заметил движение между зарослями. Тяжёлый, мохнатый силуэт копался у корней старой, окружённой толстым слоем опавшей хвои, сосны. Это был полноценный вепрь. Массивный самец. Тёмно-серый. С бугристой гривой и устрашающими клыками. Его плечи возвышались почти на полтора метра над землёй. Кабан копал землю, срывая мох и шевеля гнилушки, не подозревая об охотнике, что уже пришёл за его жизнью.

Оглядевшись по сторонам, Андрей аккуратно опустился на одно колено, медленно создавая плетение эфирного лезвия – тонкое, неосязаемое, но смертельно острое лезвие, созданное из силы и намерения. Он ждал, прикинул расстояние, учёл ветер, направление движения зверя и порыв в своей груди.

Вздох – и… Резкий выпад. Эфирный клинок прорезал воздух и разорвал пространство, вонзившись прямо в шею зверя, словно меч, рухнувший с небес. Кабан вскинулся, дико взревел, и, окатив поляну кровавыми брызгами, рухнул на бок, пытаясь встать. Но уже не смог.

Андрей же немного выждал, потом подошёл к нему поближе. Медленно. Сдерживая дрожь. Не от страха. А от вновь пробуждённой инстинктивной природы воина и охотника. Потом он внимательно осмотрел добычу. Этот кабан был для него просто идеальным трофеем. Мясо, жир, шкура – всё было ценно.

Он аккуратно вспорол брюхо кабана, стараясь не повредить внутренности. Сердце – вырезал целиком. Почистил. Печень – забрал в мешочек, пригодится для эликсиров. Шкуру снял пластом, мохнатый ворот обработал солью, которая у него ещё имелась в замасе. Мясо – разложил по порциям, часть сразу отправил в браслет-хранилище, часть – на копчение.